Месяц туманов (антология современной китайской прозы)

Первый год внук изучал «Четверокнижие», на следующий год исторические хроники «Весну» и «Осень». К двенадцати годам этот молодой человек уже прочёл все книги на китайском языке и начал читать иностранные книги. Первым иностранным языком, который он стал изучать, был английский, и вскоре Хоу Жучжи уже мог разговаривать с иностранцами. Потом он стал изучать японский, и вот он уже распивает вино с японцами. Просто первый чемпион во всём Тяньцзине!

— Может быть, он по натуре очень распущенный? — выслушав рассказ матери, не без тревоги спросила барышня.

— Наверно, нет, — госпожа Ма, естественно, не могла дать гарантии, но про себя подумала: «Вряд ли в такой семье появится сбившийся с пути греховодник». Госпожа Ма как в воду глядела: он не только не сбился с пути, он сам прокладывал себе путь!

Узнав, что семья Ма согласилась на этот брак, госпожа Хоу была просто вне себя от радости! Сразу послала людей к гадателям сравнить гороскопы, проверить, совместимы ли дни рождения жениха и невесты, и получила самый благоприятный ответ: брак предначертан самим небом! Сын родился под знаком Свиньи, барышня Ма под знаком Коровы. Он только ест и спит, она всю жизнь трудится. К тому же сказано: Свинья в браке с Коровой не будет знать горя!

Не откладывая, в тот же момент семьи обменялись карточками — брачными поручительствами — и начали готовиться к свадьбе. Семья Ма начала собирать приданое для дочери — гардероб, постельное бельё и антиквариат, а также дала барышне с собой в новый дом четырёх служанок. Как мне потом рассказывала мать, её приданого хватило бы старшему брату и мне на всю оставшуюся жизнь. Уж не говоря о золотых и серебряных украшениях и о двух сундуках, набитых драгоценностями, кошачьим глазом, нефритом и редкими жемчугами, на которые можно было купить тысячу цинов[26] плодородной земли. Потом, во время земельной реформы, на наших полях арестовали десять тысяч помещиков. Видите, каков наш вклад!

Собираясь женить старшего сына, семья Хоу развернула ещё более бурную деятельность. Мой прадед распорядился: «Никакой убогой свадьбы!» А затем сразу уехал в японскую компанию «Мицуи» заниматься своими делами.

Что же касается моего деда, то в это время он служил на американском нефтеналивном судне бухгалтером. Каждый год он три месяца находился в Тяньцзине, три месяца в Шанхае, три месяца в Америке и три месяца в море на пароходе. Ведь в то время ещё не было самолётов! Как мне потом рассказывал покойный дед, на море нет ничего хорошего — сплошная скука! Их путь лежал из Шанхая и через весь Тихий океан и занимал по меньшей мере двадцать дней, и как проводить эти праздные дни? Хорошо, что на корабль тогда попал один китайский парень, старавшийся выслужиться перед иностранцами.

Он билет не покупал, жил и кормился бесплатно. И развлекал пассажиров пересказом китайского романа «Троецарствие» на превосходном английском языке. Он повествовал так, что иностранцы слушали не сводя с него глаз, а среди них был и мой покойный дед, боявшийся пропустить хоть слово. Пока мой покойный дед внимал на корабле «Троецарствию», все домашние дела легли на плечи моей покойной бабки. А поскольку моя бабка любила пустить пыль в глаза, она нашла самых известных в городе устроителей свадебных обрядов и обратилась к ним:

— С того момента, когда Тяньцзинь стал округом, в какой семье была самая пышная свадьба?

Ей ответили:

— В Тяньцзине за последние пятьдесят лет самая богатая свадьба была в семье Ян Идэ, начальника жандармского управления. Когда он женил сына, их семья потратила десять тысяч лянов серебра, это ещё не считая подарков на свадьбу от близкой и дальней родни.

— Ну хорошо! Устраивайте нам свадьбу, как у господина Яна.

У Ян Идэ было прозвище Колотушка — по-китайски «Банцзы». Когда он приходил к нам в дом Хоу, он даже не смел идти по центральной кирпичной дорожке, а скромненько, как мелкая рыбёшка, двигался по краю. Здесь ему приходилось укрощать свой гонор. И почему же это? А всё из-за связей моего дяди с иностранцами! Даже начальник округа из Тяньцзиньской городской управы в Новый год являлся в наш дом с поздравлениями, а сам Ян Банцзы заранее отдавал приказ подчинённым: если по улице едут повозки и рикши из дома Хоу, то разгоняйте на улицах всякую шваль, чтобы они не мешали. Вы знаете, для кого в Тяньцзине строятся дороги? Прежде всего для уважаемых людей, а уж потом здесь могут идти все прочие. А то шляется по улицам всякая шваль! Понятно, господа?

Новенькие вышитые свадебные паланкины числом тридцать два, новенькие огромные медные гонги, звучащие подобно грому. Шестьдесят четыре мальчика, одетых в красные вышитые халаты. Четыре оркестра, все музыканты которых одеты в новую одинаковую атласную парадную форму. Восемь каурых лошадей! Единственным отличием от свадьбы в доме Яна Колотушки было то, что семья Хоу не имела никаких чинов. Ну и что из того! У нас есть покровитель — бэйянский военный губернатор, наш внук учится в высшем мореходном училище, а это поважнее, чем заслуги чиновников пятого-шестого разряда!