Месяц за Рубиконом

Хранители-коменданты – они где-то посередке. Подполковники или полковники. И они уж точно не проще и не глупее людей.

Интересно, разведчик-морф должен быть глупее или умнее среднего человека?

Я посмотрел в белые глаза коменданта и ответил:

– Нет, не готов. Никто не может быть готовым умереть.

Комендант неожиданно улыбнулась. Очень скупо, но все-таки.

– Правильный ответ. Нам дважды присылали морфов, оба раза ускоренно подготовленных. Оба отвечали, что готовы умереть, выполняя свой долг. Они и умерли.

Я ждал.

– Мне не надо, чтобы ты умер, – продолжила комендант. – У нас кризис. Потенциально очень серьезный, боюсь даже предположить, насколько. Я взяла на себя ответственность разрешить ситуацию, но время истекает. Ты – моя последняя попытка.

Она опустила руку, достала откуда-то из комбинезона (даже не заметил, что там был карман) изящную коробочку из золотистого металла и стекла. Что-то вроде громоздкой зажигалки… только в стеклянной части была не жидкость и не газ. Там копошились крошечные изумрудные жучки.

Я зачарованно смотрел на коменданта.

– Местная штучка, – пояснила комендант. – Ты знаешь, что все разумные существа имеют вредные привычки? У людей это алкоголь, табак, наркотики. У Прежних биогенные нейротропные стимуляторы. У Инсеков… не важно. Тэни разводят ароматических жучков.

Она щелкнула своей «зажигалкой». Мне показалось, что внутри стеклянного отсека повернулось какое-то колесико, зачерпнув одного жучка и отправив его внутрь металлической части.

– При страхе и боли они выделяют сложный альдегид. Никакого прямого влияния на организм, тем более наш. Но вещество работает на уровне структур продолговатого мозга, через обоняние. На нас тоже действует.

Комендант снова щелкнула устройством. Поднесла его к носу, глубоко вдохнула. На миг замерла.

Мне показалось, что я почувствовал слабый кисловатый запах.

– Одновременно бодрит и успокаивает, – заметила комендант. – Разумеется, это не одобряется.

– Жалко жучка, – сказал я.

Комендант снова щелкнула устройством, встряхнула его. Откуда-то вывалился крошечный изумрудный жучок, взмахнул крылышками и с жужжанием унесся под потолок.

– Он жив. В темном отсеке жучок получил разряд тока от пьезоэлемента и рефлекторно выпустил облачко газа. Местные хищники от него замирают в экстазе, жучок получает время удрать. Есть такие птички, они выслеживают скопления жучков, пугают их, слегка постукивая клювом… и радуются. Жучков они не едят.

– Какой интересный мир, – сказал я осторожно.

На самом деле Измененная, нюхающая пукающих от испуга жучков, была еще более удивительна. Но я не рискнул уточнять.

– Хочешь? – Комендант протянула мне устройство.

Я покачал головой.

– Как знаешь. Все равно рано или поздно попробуешь. Меня зовут Мар. Я из России, как и ты. Наверное, одна из самых старых Измененных на службе Инсеков, мне скоро сорок.

– Изменение в тридцать два года? – спросил я недоверчиво.

Мар покачала головой:

– Нет, конечно. Я изменилась в восемь, должна была стать комиссаром Прежних в одном из их миров. Но вскоре была освобождена Инсеками, перешла на их сторону… это долгая история. Сколько тебе лет?

– Девятнадцать, – сказал я. – Поздно прошел Изменение…

Мне показалось, что Мар смотрит на меня со скепсисом. Хотя что можно сказать об Измененной, у которой лицо неподвижно, а в глазах даже зрачков толком не видно? На Саельме мою фальшивую биографию, которая хоть как-то объясняла пробелы в знаниях, приняли почти без вопросов. Но поверит ли ей сорокалетний комендант?

– Не важно, – сказала она. – У всех свои истории, Макс. У меня своя, и ты можешь мне помочь. Я не тактик, но мой отзыв многое значит.

– Понятно, – я кивнул. – Значит, если не справлюсь, то лучше уж умереть?

Я надеялся, что она улыбнется или покачает головой. Но Мар снова щелкнула своим приборчиком и снова вдохнула ароматические испарения зеленого жучка.

– Форт даст тебе необходимую информацию, язык и знание обычаев, – сказала она. – Мог бы дать и задание, но я долго живу и предпочитаю говорить сама. Догадываешься, почему тебя перенесли сюда, а не в гарнизон?

– Боитесь предателей? – предположил я.

– С чего ты решил, что Измененные могут предать?

– Ну вы же предали Прежних.

Эми, несущая коменданту кофе, вздрогнула и едва не уронила чашку. Комендант глянула на меня, и по спине пробежал холодок.

– Ты мне нравишься, – сказала она. – Но больше так не говори. Предают тех, кому был верен, а я была рабом, а не слугой. Инсеки ведут дела честно. Но ты прав, я боюсь предательства. Первых двух морфов слишком быстро раскрыли. Ты представляешь себе Трисгард и его особенности?

– Очень слабо, – признался я. – Знаю, что они продали свою независимость вначале Прежним, потом нам. Что их в общем-то все устраивает.