Месяц за Рубиконом

Я теперь Измененный, пусть и странный. Для Аны я символ восстания (не лидер, а именно символ). Для Мар – разведчик, который сможет исправить случившийся косяк. Я – часть армии Инсеков, сражаюсь с такими же Измененными, служащими Прежним.

На Землю мне вернуться не светит.

Наверное.

Если, конечно, в руках у меня не окажется такой ценности, что Инсеки и Гнезда смирятся с моим пребыванием на Земле, с тем, что я стану продуцировать смыслы, достающиеся Прежним.

Вроде бесцветного кристалла, да?

Да.

Я потрогал пальцем зубы. На вид как человеческие, хоть и не мои. Я осторожно их пересчитал. Сколько у человека зубов? Тридцать шесть? Нет, тридцать шесть – это температура… Тридцать два. Но четыре из них – зубы мудрости. Значит, двадцать восемь? У тэни было сорок четыре.

Ну так, может, у него уже зубы мудрости появились? В количестве шестнадцати штук? Потому они и умнее людей…

Еще эти нелепые четыре соска на груди, один под другим, слева и справа… почему-то это бесило больше, чем четыре пальца на каждой ладони… стоп, а на ногах точно по четыре?

Все верно, на ногах тоже по четыре.

Видимо, у них эволюция дальше зашла, мизинцы исчезли?

– Ну вас в пень, – сказал я.

Хотелось есть. Я надел комбинезон, который кто-то – видимо, Эми – принес в душевую. Комбинезон мгновенно всосал остатки влаги с тела, подстроился к фигуре тэни.

И я вернулся к столу.

Стражи по-прежнему не было, биохимика тоже. Эми тихонько ела вареные овощи, Мар трескала рыбу. Я сел и, ничего не говоря, стал есть курицу, разрывая ее руками.

– Пища тэни безопасна для нас, – сказала Мар. – Полагаю, для людей тоже. Вкус своеобразный, они практически не используют соль, все будет казаться пресноватым. Много специй, нравится тем, кто пришел из Индии и Юго-Восточной Азии. Есть алкогольные напитки, есть нечто вроде чая.

Я кивнул.

– Их элиты, кстати, любят земные продукты, – сообщила Мар. – Экзотика! Так что, если затоскуешь по привычной пище, можешь купить кое-что у Продавцов.

– Картошку куплю, – пообещал я. – Хочу лично убедиться, что они умеют ее делать, это же свинство какое-то – так над нами издеваться! Может, им белорусы заплатили?

– Почему белорусы? – удивилась Мар.

– Проехали… Каковы мои действия?

– Сейчас ты примешь от Форта курс языка и бытовой информации, которая позволит тебе выглядеть своим среди тэни. Это довольно тяжело – получить такой информационный удар.

– Не сомневаюсь, комендант.

– Потом поговоришь с Джагердом. Подмечай манеру поведения, разговора, движений. Все полезное мы из него уже вытащили… – Мар вздохнула. – Полезного было немного. Он занимался изучением кристаллов и пытался найти способ извлечения из них информации.

– То есть смыслов?

– Да. Похоже, он добился определенных успехов. Я полагаю, что тэни осознали ценность прозрачного кристалла, не успели перехватить кристалл до Продавца, но сумели напасть на патруль и забрать кристалл. На протяжении года мы искали выход на похитителей. Они владеют кристаллом, но он для них, к счастью, бесполезен. Поэтому, как только Джагерд опубликовал свои исследования, на него немедленно вышли.

– Мы?

– И мы тоже. Сегодня вечером у него назначена встреча. Мы знаем место, но бессмысленно захватывать того, кто на встречу придет. Наверняка там будет цепочка ничего толком не знающих посредников и меры против слежки на каждом этапе. Ты должен проявить заинтересованность, выйти на нынешних владельцев кристалла и сообщить, где находишься. Штурмовая группа атакует их убежище. До этого момента ты должен будешь обеспечить безопасность кристалла. Потребуется – убивай всех. Они сами подписали себе смертный приговор.

– Допустим, я попаду туда, где находится кристалл, – сказал я. – Как мне выйти на связь?

– Через Форт. Мы будем следовать за тобой удаленно с ретрансляторами, ты будешь все время оставаться на связи. Разумеется, если тебя разоблачат – мы постараемся тебя спасти.

– Гладко, – согласился я. – А он и впрямь может считать смыслы с кристалла?

– Результаты экспериментов неоднозначны, – уклончиво ответила Мар. – В статье Джагерда все было очень расплывчато. В лабораторном журнале, который он сжег, – но мы сумели восстановить информацию, – куда более оптимистично. В итоге ему пришлось признать, что когда он принял эссенцию кристалла, то воспринял часть смысла.

Монах отошел от цилиндра-ретранслятора и доложил:

– Все должно работать, комендант. Рельеф местности очень, очень плохой, а высоковольтная линия в порту давала помехи. Но я все настроил.

– Остался последний штрих, – сказала Мар. Встала, подошла ко мне сзади. Взяла за левую руку.

– Какой штрих? – Я вскрикнул, вырывая руку. Боль вспыхнула и тут же почти исчезла, погашенная организмом призванного. Но кисть теперь торчала под углом.

– У него был перелом несколько лет назад, – сообщила Мар. – Неудачно упал, сломал руку. Да не смотри на меня так! Пока будешь общаться с Фортом – все заживет!

– Да, конечно, – придерживая руку, ответил я. – Заживет. Неожиданно получилось…

– Неожиданно – не так больно. Давай, – кивнула мне Мар.

А что «давай»?