Месма

Он вздрогнул и обернулся. От ворот к нему спешил, припадая на правую ногу, седой старичок с прищуренными глазами, одетый в потертую рабочую куртку и старые кирзовые сапоги. На голове его красовалась видавшая виды измятая кепка, которую смастерили, наверное, еще до войны.

Только сейчас Влад заметил, что прямо за воротами к забору прилепился снятый с колес и поставленный прямо на землю старенький строительный вагончик, откуда и выскочил бдительный старичок. Влад легко догадался, что перед ним местный сторож-привратник.

«Господи, — с тоской подумал он, — а это здешний Харон! неужели же пропуск потребует?»

— Вы к кому? — спросил сторож, приблизившись к Владу на расстояние двух шагов.

— Да я, собственно, ни к кому, — просто ответил Влад, — мне нужно попасть в подвал этого здания и кое-что найти…

— Найти? — удивился старик. — А чего там искать-то, мил человек? Клад там точно не спрятан, а стройматериалы отсюда тырить не положено! Я на то здесь и поставлен, чтобы не волокли ничего из дома.

— Стройматериалы? — удивился Влад. — Вот этот хлам, который ваши рабочие выбрасывают из окон, этот деревянный лом и кучи дробленого камня вы называете стройматериалами?

— Ну знаете! Может, это и хлам, однако растаскивать его запрещено, потому как социалистическая собственность, — назидательно заметил сторож. — Кому положено, те и разберутся, как и где этот хлам использовать.

— Простите, — спросил Влад, — а как вас зовут?

— Макар Петрович, — ответил сторож, — а что?..Вам-то зачем?

— Да чтобы знать, как вас называть, — отозвался Влад. — Макар Петрович… мне эти стройматериалы не нужны совершенно. И ничего тырить я не собираюсь…

— А чего ж тогда пришли? — в глазах старика, вполне дружелюбных (не то, что у Харона!), мелькнуло любопытство.

— Видите ли, в этом доме в конце войны жила сестра моей бабушки, — начал прямо на ходу сочинять Влад. — Сейчас бабушка при смерти… Я-то в вашем городе проездом. И вот бабушка просила меня наведаться по этому адресу и поискать здесь семейные документы, которая сестра спрятала в одной из подвальных комнат. Так, никому не нужные бумаги… письма старые, фотографии — ну, нечто вроде семейного архива. Бабуля старенькая — как не уважить! Вот я и пришел… а тут, смотрю, стройка идет вовсю!

— Ну, мил человек! — воскликнул сторож. — Что ж так долго собирались-то! Дом почитай лет десять бесхозным стоял, все, что могли, оттуда уж давно повыгребли! Стекла все повыбили… Какие там бумаги! А теперь вот — здешний магазин расширить задумали, и давай эту часть дома обустраивать. Сам-то я сторож магазинный, магазин стерегу! А теперь вот подвесили нам и стройку эту, будь она неладна!..Приглядывайте, мол! Посторонних не пускайте… Вот и выходит, что пускать мне вас не положено! Так-то, мил человек…

— Вот незадача, — сокрушенно вздохнул Влад. — Что ж теперь я бабушке скажу? Что пришел по адресу, а меня сторож не пустил?

Он пытливо взглянул на старика. Владу было жаль врать пожилому человеку, но что поделаешь! Не мог же он сказать, что в подвале дома спрятана коробка, из которой исходит страшное зло! И ее необходимо оттуда извлечь…

— Да будет вам, — сторож сочувственно глянул ему в глаза. — Ну какие там могут оставаться письма? Давно уж все там бичи, да шпана всякая повывели да разорили… да еще пожар тут дважды случался! Ну как мог там сохраниться этот ваш… архив?

— Так все в коробочку спрятано было! — заметил Влад. — И под полом спрятано. Бабушкина сестра очень аккуратная была… Она тут среди чужих людей жила, а как заболела сильно, так и спрятала бумаги семейные, и бабушке написала. Да вот бабушка-то об этом вспомнила только сейчас, как помирать собралась…

Старик угрюмо молчал, внимательно наблюдая, как двое рабочих вытаскивают через окно ржавую покореженную трубу. Влад снова спросил:

— Ну так как, Макар Петрович? Может, пройду я в подвал-то, да поищу коробочку? Ну, а если и нет ничего, так бабуле и скажу — да хоть совесть у меня будет чиста!

— Мил человек, — старик скривился, как от боли. — Ну как вы не поймете! Пущу я вас, а тут начальство нагрянет, и что? Вы хотите, чтоб меня из-за вас с работы попросили?

— Боже упаси! — Влад невольно улыбнулся. — Не хочу. Но вы скажите: вам-то за ваш дополнительный пригляд, начальство это строгое, конечно же, зарплату добавило?

Мутно-голубые глаза сторожа негодующе сверкнули.

— Как же! — злобно воскликнул он. — Добавит оно! От начальства только и жди: догонит, да как еще добавит! Мало не покажется… Даром с напарником приглядываем! За просто так… Приглядите, сказали, Петрович да Андреич: что вам, трудно? Чего уж там! Нам, старикам, всю жисть было не трудно…

— Ну так вот вам, держите… — и Влад протянул сторожу смятую пятирублевку.

Старик глянул на него чуть ли не с ужасом.

— Да ты чего, парень? — воскликнул он, сразу перейдя на «ты». — Пять рублей!…Да за что ж такие деньжищи-то! Или ты этот… как его… Рок… Рок… Рокфиллер, что ли?

Влад даже смутился: действительно, он как-то подзабыл, что он не в Москве. Пять рублей в Краснооктябрьске, видать, немалые деньги, на которые можно смело жить целую неделю…