Месма

Она накинула плащ и выбежала из дома. Света жила от нее через двор — тот самый, где летними и осенними теплыми вечерами играл патефон и лились задушевные мелодии. Но сегодня моросил дождь, и двор был удручающе пуст. Галке хотелось, чтобы кто-нибудь ей встретился, чтобы кто-то остановил ее. Но ни единой души не попалось ей навстречу. Только в голове, в промежутках между накатывающими волнами одуряющей боли, звучал голос: «Не тяни… Бей сразу… Ты очень сильная, она перед тобой ничто. Но не убивай… пока! Пусть поживет еще, но знает свое место! Она — твоя рабыня, ты одна будешь решать, сколько ей жить, и когда ей умереть. Уложи ее в больницу… а потом сама решишь, что тебе с ней делать… решишь сама… ты одна…»

Галка уже выла от головной боли, все плыло у нее перед глазами. Только когда она осознала, что стоит возле двери Светиной квартиры, изнуряющая боль немного притупилась.

Галина нажала пальцем кнопку звонка и долго не отпускала. Дверь открыла Света и, увидев на пороге одноклассницу, округлила глаза от изумления.

— Галя?..Ты?..Что случилось?

— Света, — прерывисто прохрипела Галя. — ты дома одна?..

— Одна… Да ты заходи! Плащ вешай на вешалку и проходи в комнату.

Света отступила на пару шагов, пропуская подружку в тесную прихожую. В ее взгляде, жестах, голосе было столько доверия и гостеприимства, что Галка совершенно растерялась. Она застыла в прихожей, как столб, растерянно хлопая глазами. А Света между тем ушла на кухню.

«Чего ждешь? — прозвучал голос. — Запирай дверь, чтобы никого не принесло, и действуй!»

«Пошла ты к черту! — мысленно ответила Галка. — Не будет по-твоему…»

Едва она подумала так, боль в голове усилилась так резко и внезапно, что девушка вскрикнула.

«Делай, что велено, — произнес голос, — если не хочешь, чтобы тебе стало совсем плохо…»

— Галь, ты кушать будешь? — донесся из кухни голос Светы. — Я тут обедать собралась, давай садись к столу со мной!..

— Не хочу, Света… спасибо… не до еды мне… А что так поздно обедаешь?

— Да вот так получилось! Мамины поручения выполняла, — Света вышла в прихожую, где Галка, повесив на крючок усыпанный дождевыми бусинками плащ, неловко топталась на коврике. — Ты еще здесь? я же сказала — в комнату проходи.

— Да ладно, пойду я… Тебе обедать надо, — виновато сказала Галка и сразу же скривилась от накатившей волны невыносимой боли.

— Господи, да что с тобой? — озабоченно воскликнула Света.

— А что?.. — исподлобья глянула на нее Галина.

— Да на тебе лица нет! Ты не заболела?..

— Голова раскалывается! Не могу больше… Никакого терпения нет уже.

— Так погоди, я таблеток сейчас тебе дам! У меня анальгин есть…

— Не надо, Свет! Не помогут таблетки… Ты прости…Ты лучше обедай, а я пойду себе…

Галка повернулась к двери, стиснув зубы, чтобы не заорать от нового приступа боли…

— Так зачем приходила-то, Галь? — с искренним удивлением спросила Света. — Ты чего хотела-то?

— Чего хотела? — Галка полуобернулась и пристально посмотрела на одноклассницу. От боли в голове удивленное и встревоженное лицо подружки расплывалось перед ее взором мутноватым пятном. Она ощутила слабую, но заметную дрожь в пальцах — вдруг возникло мучительное желание схватить Светку за горло, ударить головой о стену… увидеть брызги ее крови, разлетевшиеся по цветастым обоям, заглянуть в ее закатывающиеся глаза… и самое жуткое было в том, что Галка откуда-то знала, что проделай она это — и боль как рукой снимет, а ей станет удивительно хорошо и умиротворенно. Но… нет, она не сделает этого. Ни за что!..

— Я хотела спросить… — чуть слышно прошептала она. — Ты знаешь, кто такая Иродиада?..

Лицо Светы вытянулось от удивления.

— Иро…диада? — произнесла она так, что Галка сразу поняла — Света никогда не слыхала такого имени. Она лишь недоуменно и чуть виновато покачала головой.

— А Саломея?.. — спросила Галина.

— Саломея?.. — Света наморщила лоб. — А вот это что-то знакомое… А, помню! Блок!

— Какой еще блок? — опешила Галя.

— Господи… да не блок, а поэт Александр Блок! — воскликнула Света очень воодушевленно. — У него есть стихи про Саломею! Я сейчас…

Девушка выпорхнула из прихожей, а Галка, морщась от боли, принялась надевать еще не просохший плащ. Голова трещала так, что она боялась грохнуться в обморок прямо здесь, в Светкиной прихожей.

«Дрянь… ты еще пожалеешь…» — прошипел голос очень спокойно, но с такой запредельной злобой, что Галке сделалось по-настоящему страшно… Между тем Света вернулась с томиком Блока в руках.

— Галочка… вот послушай! — она стала посреди прихожей и раскрыла книгу на заложенной странице. — Вот что есть у Блока про Саломею…