Месма

 Холодный ветер от лагуны.
   Гондол безмолвные гроба.
              Я в эту ночь — больной и юный,
 Простерт у львиного столба.
               На башне, с песнею чугунной,
 Гиганты бьют полночный час.
 Марк утопил в лагуне лунной
              Узорный свой иконостас.
 В тени дворцовой галереи
 Чуть озаренная луной,
 Таясь, проходит Саломея
 С моей кровавой головой.
 Все спит — дворцы, каналы, люди,
 Лишь призрака скользящий шаг…
 Лишь голова на черном блюде
 Глядит с тоской в окрестный мрак.

Закончив читать, Света виновато взглянула на Галку.

— Это стихотворение называется «Венеция». Ты уж извини, но больше я про Саломею ничего не знаю…

Галя посмотрела на нее с грустной задумчивостью.

— Ладно, Светик… Спасибо тебе, — она попыталась улыбнуться, несмотря на боль, разламывающую голову. — Пойду я… А тебе приятного аппетита.

Света смотрела на нее серьезно и настороженно.

- Галь… скажи честно, у тебя ничего не случилось? может, помощь какая нужна?

- Нет, Света, ничего не нужно, — ответила Галка. — Вот скажи только: ты ведь надо мной не смеялась, правда?..

- Я? Над тобой? — Света опешила. — Не упомню, чтобы в тебе я видела что-то смешное… Нет, конечно, Галя… бог с тобой! Я никогда над тобой не смеялась.

- Честное слово?

- Честное слово…

…Потом Света смотрела в окно, как Галкина фигурка пересекает пустынный двор, затянутый серой сеткой нудного осеннего дождя. Смотрела долго, и сердце ее сжималось от смутной давящей тревоги… Что с ней такое творится? Непонятно…

Когда Галка дошла до дому, боль в голове, как ни странно, немного поутихла. Она еще подумала — может, стоит более решительно сопротивляться велениям голоса?..Галя поднялась по лестнице и вошла в квартиру.

— Привет, мам! — крикнула она из прихожей, снимая плащ.

Ответа не последовало, хотя Галка поняла, что мать дома.

— Мама! — повторила она, проходя по коридору на кухню.

Она увидела Антонину, сидевшую в комнате на диване и внимательно разглядывающую Галкину книгу. Само по себе это удивляло, ибо Галка не помнила, чтобы мать что-либо читала: если выдавалось свободное время, она пялилась в телевизор, либо чесала язык с соседками. Возможно, однако, что ее просто привлекли красивые картинки.

- И что это такое? — сурово спросила мать, окидывая взглядом Галку, остановившуюся в коридоре перед входом в комнату.

— Как что?.. — растерянно спросила дочь. — Книга…

— Вижу, что книга, не слепая! — резко заметила Антонина. — Разве я разрешала покупать книжки? А тем более такие — вот написано: два рубля десять копеек! Ты что, с ума сошла? дорогущая какая!

— Успокойся, я не покупала ее: книгу мне подарили, — со злостью отвечала Галка.

— Да-а? И кто же делает тебе такие щедрые подарки? Твой Виталик, что ли?..

— В школе мне ее подарили первого сентября, ясно? — выкрикнула Галка, стремительно проходя мимо матери в малую комнату. Антонина проводила ее мрачным взглядом, но снова обратила взгляд в раскрытую книгу. Тон дочери ей не понравился, но ответ ее вполне удовлетворил. Подарок — это можно. И она продолжила листать подаренную дочери книгу. На одной странице задержалась.

— Ишь, жуть какую рисуют! — воскликнула она. — А еще назвали «В мире прекрасного»… Что ж тут прекрасного — кошмар, да и только!

— Ты это о чем, мама? — Галка выглянула из смежной комнаты.

— Да вот! — мать повернула к ней развернутую книгу на странице с картиной Массейса. — Смотри, голову притащили прямо на стол! Да еще на блюде… Ужас!

— Мама, — с обидой заметила Галка, — эту картину написали пятьсот лет назад… Да, сюжет страшный. Но ведь как мастерски нарисовано! Даже на черно-белой репродукции это заметно. А представляешь, как бы это смотрелось в цвете?

— Все равно, когда она написана. Баба эта — идиотка, ясно?

— Это почему? — Галка опешила от такого неожиданного суждения.

— А как же? — напористо сказала Антонина. — Вот, приказала отрубить бедному мужику голову… Отрубили, принесли. Ну, и зачем она ей?

— Историю знать надо, — хмуро заметила Галка. — Тогда все понятно будет.

- А я вот не знаю и знать не хочу твою историю, — заявила Антонина, небрежно бросая книгу на стол. — зато знаю другое: вредные книжки дарят у вас в школе! Что за безобразие? Я вот с Ниной Семеновной поговорю! Куда только она смотрит?

Галка только пожала плечами. Ну, и что ты ей скажешь?

Просто продемонстрируешь свое дремучее невежество учительнице… Выбрось лучше из головы этот вздор. Не ходи, не позорься! И дочку свою не позорь…

Все это Галя хотела высказать матери. Однако не стала. Зачем нарываться на скандал? Все равно никуда она не пойдет, и ни с кем говорить не станет. Так, болтовня одна.