Месма

— Галя?.. — воскликнул ошеломленный Влад.

Она была в длинном, до самых пят домашнем халате, разукрашенном яркими цветами. Это одеяние облегало ее стройный стан весьма элегантно, при этом совершенно не стесняя движений.

Влад почувствовал необходимость встать ей навстречу, но быстро выбраться из-под сооруженной им же конструкции было совершенно немыслимо.

— Привет, — улыбнулась ему гостья. — Ты меня извини, пожалуйста… но мы со Светкой забыли купить хлеба. Я тут обошла всех, но как назло ни у кого нет, либо остался последний кусок. А у вас здесь не будет немного хлеба? Не в ущерб себе, конечно…

Хлеб в комнате был — Влад сегодня только купил два батона. Так, на всякий случай, взял про запас, ибо Валерий вечно забывал покупать хлеб.

— Конечно, будет! — загорячился Влад, порываясь встать, но Галя тут же остановила его:

— Ой, да ты сиди… Просто скажи, где взять, и я сама отрежу.

— Вон там… Справа от входа — закуток между стеной и шкафом. Там занавеска, а за ней полка с посудой. На одной полочке лежит хлеб в целлофановом пакете. Можете взять целый батон…

Он говорил, торопясь и волнуясь, и вдруг заметил, что Галя, стоя возле стола, вроде бы не слушает его, а внимательно смотрит на его работу.

— Ясно… — рассеянно сказала она, когда Влад замолчал. — Интересно, а что это ты делаешь?

— Да вот… черчение…

— Вижу, что черчение, а вот это что такое? — и ее длинный палец небрежно скользнул по гладкой поверхности листа.

— Это… надписи, — смущенно ответил Влад. — Я делаю надписи.

Красивое, немного бледное лицо Гали оставалось холодным и бесстрастным. Серьезные серые глаза пристально и задумчиво изучали лист.

- Это ты называешь надписи? — спросила она небрежно. — Вот это… твои надписи?

- Ну да… а что? — Влад совершенно растерялся.

- Ужас! Вот что! — Галя скривила свои мягкие губки. — Курица лапой нацарапала бы и то лучше.

— Ну как же, — опешил первокурсник. — Вроде бы ничего… Мне кажется.

— Когда сдавать? — перебила Галя, даже не глядя на незадачливого чертежника.

— Завтра вечером или в крайнем случае послезавтра утром…

— Ужас… ужас! — Галя скорбно покачала головой, окидывая взглядом лист. — Да… пара тебе обеспечена, дружок… Обидно так стараться, а надписи наскрести на двойку. И времени у тебя уже совсем не остается. А ну-ка, клади доску на стол, а сам вылезай оттуда. Попробуем что-нибудь сделать.

Она говорила мягко и доброжелательно, однако тон ее не допускал возражений. Влад покорно вылез из-под доски, а саму ее положил горизонтально поверх стола.

Галя взялась за края доски, без видимых усилий повернула ее к себе нижней частью чертежа и присела к столу. На Влада она не обращала внимания, а он беспомощно стоял рядом и смотрел, что она станет делать. Он не верил своим глазам: эта потрясающая девушка, на которую он и взгляд едва смел поднять, и вдруг — у него в гостях, в его комнате! Да еще над его чертежом!..

Между тем Галя взяла ластик и безжалостно стерла с ватмана весь нанесенный им текст, а заодно и всю его разметку, которую он готовил под будущие буквы. У Влада пресеклось дыхание: как же теперь писать? Но Галя взялась за рейсфедер и неторопливо заправила его черной тушью. Затем спросила:

— Текст у тебя есть? Давай его сюда…

Он протянул ей листок с написанным техническим текстом, и Галя положила его перед собой. Затем она принялась сноровисто и быстро заполнять словами оставленные для надписи места. Влад был просто потрясен, как уверенно и четко она это делала: буквы получались ровные, одинаковых размеров и четкие; они выстраивались на листе одна за другой, как солдатики на игрушечном параде…

Галя работала сосредоточенно и старательно. Чуть наклонив голову над листом, она стремительно выводила на ватмане строчку за строчкой. Влад стоял рядом и не мог отвести от нее глаз… Он смотрел на ее светлые, с пепельным отливом густые волосы, и ему хотелось припасть к ним губами; он взирал с благоговением на ее левую руку, лежащую на белой поверхности листа — крупную округлую ладонь с длинными белыми пальцами, и ему безумно хотелось целовать эту руку — целовать эти пальцы и эти длинные, отточенные ногти, похожие на маленькие лезвия алого цвета; он мучительно хотел сказать ей что-нибудь страстное, нежное, восхитительное… но боялся это делать, чтобы ненароком не рассердить ее! Он только стоял рядом, глядя на нее — такую прекрасную, сильную и недоступную ему, и на глаза его невольно наворачивались непрошенные слезы.

Галя добралась до чертежного штампа, где надо было указать данные автора.

— Как твоя фамилия и инициалы? — спросила она небрежно.

Влад робко назвал их, при этом с горечью подумав, что за все время их знакомства, пусть даже и шапочного, она и не подумала поинтересоваться, как его зовут.

Галя тут же вписала его фамилию в штамп. Его охватил какой-то смутный восторг, когда он увидел, как она старательно и четко выводит тушью его фамилию…

— А… вообще, меня Влад зовут, — сказал он как бы между прочим.

— Владислав, значит? — спросила Галя, не поднимая головы от листа.