Мессалина. Трагедия императрицы

Услышав об убийце Юлия Цезаря, Клавдий мгновенно протрезвел.

– Говори тише, – прошептал он, испуганно оглядевшись по сторонам. – За такие слова нас скормят на арене львам.

– Лучше быть сожранной львом, чем пресмыкаться перед гиеной, – парировала его неукротимая супруга. – Но давай оставим эту тему. Не хочет ли мой повелитель провести ночь со своей любимой супругой? Обещаю, тебе не придется скучать. Уверена, что твой маленький Клавдий очень соскучился по своей пушистой подружке. Пойдем в спальню. Нехорошо заставлять их страдать! Да и твои любимые красавицы тоже соскучились без поцелуев.

С этими словами она с кошачьей грацией приподнялась из-за стола и, склонившись над мужем, обнажила полные груди, при виде которых Клавдий издал стон и, схватив жену за руку, привлек ее на ложе. Дотерпеть до спальни он уже не мог. А Мессалина, подставляя губам мужа все потаенные закоулки своего роскошного тела, представляла, что лежит в объятиях Макрона. Он бы никогда так не перетрусил от ее слов. А ведь она, сидя дома, почти позабыла, каким жалким может быть ее муж. Гестия, дай ей сил соблюсти супружескую верность!

* * *

Видимо, боги плохо расслышали мольбы Мессалины, потому что почти одновременно случились три события, перечеркнувшие все ее благие порывы.

Началось с того, что Калигула в очередной раз выяснил, что в казне закончились деньги и уже никакие драконовские налоги не в состоянии компенсировать траты на его развлечения и роскошную жизнь Цезонии. Последовали распродажи всего и вся. Сначала пошли с молотка вещи, оставшиеся от божественного Августа и его супруги Ливии. Когда имущество прадеда и прабабки закончилось, изобретательный Гай Цезарь нашел новый способ пополнить казну.

Спустя месяц Клавдий явился домой чернее тучи и, прямиком отправившись на кухню, потребовал, чтобы ему срочно зажарили поросенка и принесли кувшин неразбавленного вина. Разумеется, Мессалине тут же сообщили о странном поведении мужа, и она побежала к нему, пытаясь на ходу сообразить, что могло вызвать такой переполох.

При виде супруги Клавдий сжался, буквально уменьшившись в размере, и бросил на нее испуганно-опасливый взгляд.

– Что случилось? – кинулась к нему жена, но тот только опасливо пятился, оглядываясь по сторонам.

– Клавдий, заклинаю нашей дочерью, скажи, что произошло? – не отставала он него супруга.

Поняв, что объяснение неизбежно, седеющий мужчина покорно склонил голову, как провинившийся школяр.

– Боюсь, дорогая, что нам придется переехать из этого особняка, – со слезами в голосе проговорил несчастный домовладелец.

– С чего это вдруг?.. Да говори же ты, не томи душу, варвар!

– Мне пришлось купить должность жреца императорского культа за восемь миллионов сестерциев, – выдохнул Клавдий, опасливо косясь на Мессалину.

– Что-о-о? Да ты сошел с ума или пьян?

– Ни то ни другое… Дорогая, я ничего не мог поделать: Калигула меня буквально заставил сделать эту покупку, иначе мне бы не поздоровилось. Ты же знаешь нашего Гая! Я уж отнекивался, как мог, но он настаивал…

Раздавленный горем Клавдий упал на стоящую рядом кушетку и закрыл лицо руками. Мессалина презрительно посмотрела на мужа, чувствуя, как рвутся последние ниточки, связывающие ее с этим человеком. Она с трудом мирилась с его ролью шута при Калигуле, но быть нищей – это уже перебор! Ей хотелось плюнуть на свою семейную жизнь и, забрав дочь, вернуться домой, но там ее место уже занял слюнявый сын Агриппины, да и мать уже успела выйти замуж, так что в отчий дом дороги нет. Придется стиснуть зубы и возиться с этим великовозрастным плаксой. Теперь она уже не сможет устраивать дружеские пирушки, да и встречаться с прежними друзьями стоит как можно меньше.

Мессалина представила себе сочувственно-снисходительные улыбки знакомых патрициев, и ее даже затошнило от ужаса. Опустившись рядом с мужем на кушетку, она тоже закрыла лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону. Так они и сидели рядом, как преданные друг другу супруги, думая каждый о своем. И в этих мыслях не было места для их «половинок».

* * *

Скрепя сердце Мессалина перебралась вслед за мужем в маленький дом и почти смирилась со своей участью. В конце концов, это не худший вариант: они с Клавдием живы, в отличие от многих их знакомых. Так что нет причин особо жаловаться. Но деньги были нужны, и нужны срочно, а ее супруг точно не замечал этого.

Поборов свою гордость, Мессалина съездила к матери, но кроме длинной нотации ничего не получила. Богатая Лепида не пожелала раскошелиться, заявив, что уже сделала для нее все, что могла, и теперь обязанность содержать ее дочь лежит на Клавдии.

Оставалось последнее средство, и Мессалина, сгорая от стыда, решила обратиться к вольноотпущеннику ее мужа Палланту, заведовавшему финансами Клавдия. Всезнающая Порция уже успела разузнать, что он богат, как Крез, и наверняка не откажет своему благодетелю в трудную минуту.

Но и здесь Мессалину ждало разочарование. Вежливо выслушав ее сетования о переменчивости судьбы, Паллант внимательно оглядел супругу своего патрона с ног до головы и вежливо поинтересовался: