Мессианский квадрат

Говорили, конечно, об операции, о погибших и раненых, о возможностях справиться с террором. Сарит похвасталась Давиду своим револьвером. Приобретение это было сделано, впрочем, еще полгода назад, когда на дорогах Иудеи и Самарии от пуль террористов стали гибнуть по несколько человек в неделю. Иногда обстрелы производились с обочин, но, как правило, стрельба велась почти в упор из обгоняющего автомобиля. Сарит поэтому садилась на заднее сиденье и рассматривала все выходящие на обгон машины. Было решено, что если из какого-то автомобиля высунется ствол автомата, то она станет палить в лобовое стекло.

– А почему револьвер? – с недоумением спросил Давид, внимательно рассмотрев Саритино оружие. – У тебя что – реакция слабая?

– Нет, у меня руки слабые. Я не могу пистолет взвести. Мне только револьвер подходит.

– Но ведь тут же всего шесть патронов!

– Шесть патронов, Давид, бесконечно больше, чем ничего. Математический факт. Можешь взять калькулятор и проверить.

Папа весь вечер просидел, не снимая кипы. Раньше такого не наблюдалось. Раньше он надевал ее только за субботним столом и когда молился. Со временем он становился все более набожным, накладывал тфиллин, даже стал посещать уроки Гемары, но обыкновенно ходил он все же без кипы. Говорил, что у него кипка-невидимка… Видимо, не хотел афишировать свою религиозность, менять свой устоявшийся имидж «европейца».

Ни я, ни Давид вида не подавали и не расспрашивали отца, куда это вдруг исчезла кипка-невидимка? Однако он сам счел нужным объясниться.

– Меня так возмущает этот новый европейский антисемитизм. Ну зачем им поддерживать Арафата? Это же совершенно иррационально. Ведь если на месте Израиля возникнет террористическое палестинское государство – чего они всеми силами добиваются, – то скорейшая исламизация Европы будет предрешена. Это ведь в прямых шкурных интересах Запада – сохранить жизнеспособный Израиль, а они нас топят… Лучше, мол, будем жить под шариатом, лишь бы ничего больше об этих евреях не слышать. Уж слишком о себе воображают!.. Меня доконал этот «человечище», этот нобелевский лауреат, наведавшийся недавно в Рамаллу… Ну, как его?

– Сарамаго, – напомнил я. – Жозе Сарамаго…

Сам я впервые услышал это имя от Гриши Кранца, когда тот с Андреем заехал ко мне в Имбалим. Гриша утверждал, что по Европе бродит «призрак гностицизма» и что Сарамаге вручили Нобеля только за то, что в своем «Евангелии от Иисуса» он вывел еврейского Бога злобным моральным уродом, а сатану – благородным и отзывчивым духом.

Незадолго до «Защитной стены» Сарамаго наведался в Рамаллу и объявил всему миру, что она напоминает ему Освенцим.

– Вот-вот, Сарамаго, – продолжал отец. – Я ведь до Арафата десятки раз через эту Рамаллу проезжал… Это очень богатый город. Добротные дома, роскошные виллы… Ну, ты лучше меня знаешь. И сравнить все это благолепие с концлагерными бараками! Сравнить Рамаллу с Освенцимом! Кем нужно быть, чтобы прибегать к таким метафорам? Я уверен, что он эту фразу давно заготовил… Еще на родине, в каком-нибудь лиссабонском кафе выстрадал этот образ.. Удивительно только, как у него язык повернулся произнести все это в самой Рамалле? При людях, которые там живут? В общем, после его выступления я почувствовал, что просто недостойно появляться на людях без кипы…

***

Тревоги войны и радости, связанные с рождением сына, забрали много сил. Было не до рукописи. Но когда в конце мая я вернулся из армии, то как-то вдруг подумал, что неплохо бы, наконец, узнать, как продвигается расшифровка текста и когда можно ожидать первых публикаций. Прошло все-таки больше года. Что-то же должно уже было проясниться.

Мне было неловко справляться об этом у Пинхаса, которого я периодически встречал, когда он забирал дочь. Во-первых, отношения наши были в высшей степени отчужденные, а во-вторых, женившись на Сарит, я вроде бы отказался от всех своих «прав» на рукопись. Как бы то ни было, я решил начать со звонка в Управление древностей.

Меня несколько раз перебрасывали с телефона на телефон, пока, наконец, не соединили с человеком по имени Хаим, как-то связанным с организацией экспедиций в ущелье Макух. Он довольно равнодушно отнесся к моим словам относительно рукописи, но уверил, что их очередное издание скоро увидит свет и что там будут подытожены все находки…

– Это издание посвящено всему району Йерихона, – пояснил Хаим, – но ущелье Макух там занимает больше половины объема. Издание все время задерживалось. То чем-то пополнялось, то еще какие-то причины были. Но сейчас вроде бы все согласовано. Оригинал-макет готов уже больше месяца. Я думаю, через две-три недели будет на что посмотреть… Вы имели отношение к этим раскопкам?

– В некотором роде, – ответил я. – К вам можно будет зайти, приобрести выпуск?

– Насчет приобрести не уверен. Количество экземпляров ограничено. Они все рассылаются по университетам и другого рода учреждениям. Частным лицам почти ничего не остается. Но здесь, в библиотеке, вы все сможете посмотреть и скопировать.

Я позвонил еще раз через три недели. Издание все еще не было готово…