Мессианское наследие

Естественно, мы спросили Плантара, знаком ли он лично с Гэйлордом Фриманом. Да, конечно, патетическим тоном отвечал Плантар, в полной уверенности, что его слова будут записаны на пленку. Мы спросили его, с какой стати такой крупный американский финансист, как Гэйлорд Фриман, может так или иначе проявлять активный интерес к реставрации Меровингов во Франции. Плантар немного помедлил. Для людей такого плана, как Фриман, проговорил он, главной целью усилий является общеевропейское единство, создание Соединенных Штатов Европы, которые объединили бы все государства континента в сплоченный блок, сравнимый с США и СССР. В то же время Плантар упомянул о расширении Общего рынка — создании финансовой или экономической модели, аналогичной ЕЭС, которая в перспективе включила бы в себя и Соединенные Штаты. За этим последовала новая пауза, после которой Плантар добавил фразу, прозвучавшую как своеобразное резюме к этой теме. Сегодня, заметил он, было бы неверным отождествлять непосредственные цели Приората Сиона с реставрацией династии Меровингов.

Последнее утверждение прозвучало неожиданной новостью, продиктованной ситуацией, сложившейся после выхода в свет нашей предыдущей книги. Быть может, предположили мы, в этом и заключается источник трудностей в отношениях между «англо-американским контингентом» и прочими членами Приората Сиона? Возможно, виной этому и внутренние трения. Английские и американские члены ордена настаивали на переносе приоритетов с монархической идеи, столь дорогой сердцу Плантара, на более приземленные и практические экономико-политические принципы деятельности. Когда мы затронули эту тему, Плантар отказался ее комментировать.

— А что же Ватикан? — поинтересовались мы, пытаясь задеть струны, которые могли бы побудить Плантара рассказать об этом поподробнее. — Является ли нынешний папа римский потенциальным союзником или потенциальным противником подобных планов?

— Не бывает ни «плохих», ни «хороших» пап, — отвечал Плантар. — Это — чем бы оно ни было — является для Ватикана вопросом текущей политики, к реализации которой причастен любой папа. В любом случае с Ватиканом в этом вопросе было достигнуто согласие. Правда, пришлось пойти на некоторые уступки, но они носили чисто номинальный характер.

Кстати, добавил Плантар, наша книга не вызвала недовольства в Ватикане. Он заметил это вскользь, просто чтобы показать, что ему известна эта информация.

21 ПЕРСПЕКТИВЫ ШИРЯТСЯ

Комментарии Плантара были весьма расплывчаты, но на нас тем не менее произвела сильное впечатление та готовность, с которой он обсуждал политические интересы Приората Сиона. В прошлом он не просто отказывался затрагивать подобные темы. Он вообще отрицал, что такие проблемы существуют. С чего же он теперь стал столь откровенен? Действительно ли просто хотел поделиться с нами или же в этом присутствовали другие интересы?

Более всего нас поразил тот факт, что Плантар, с большей или меньшей эффективностью, отклонил все те потенциальные доказательства, которые мы собирались предъявить ему. Мало того. Они не произвели на него ни малейшего впечатления. Все говорило о том, что его заранее предупредили. Но никаких доказательств этого у нас не было, и Кемп, когда мы сообщили ему об этом, тоже был крайне заинтригован.

В любом случае мы сочли себя свободными от обещания, данного нами Плантару в начале этого года. Тогда, во время телефонного разговора, мы пообещали ему не идти на личный контакт с Гэйлордом Фриманом до тех пор, пока мы не побеседуем с Плантаром «с глазу на глаз». И вот эта встреча, наконец, состоялась. После нее мы сразу же написали Гэйлорду Фриману в Чикаго, упомянув о его встрече с Кемпом и попросив его подтвердить в письменной форме позицию, высказанную им в ходе интервью. Вскоре мы получили весьма резкий ответ. В письме к нам, как в интервью, данном Кемпу, Фриман отрицал свое членство в ордене приоров Сиона, отрицал, что знаком с Плантаром, и вообще отрицал причастность к событиям, расследование которых вынудило нас пойти на контакт с ним. Он вспомнил, что подписи «были заимствованы» из Ежегодного отчета Фёрст Нэшнл Банк Чикаго за 1974 г. Он не желал, чтобы этот документ цитировался в какой бы то ни было книге. В своем письме, как и в интервью Кемпу, Фриман выказал полное отсутствие интереса к этой теме. Он не расспрашивал, как и для чего кто-то воспользовался его именем и подписью.

Три недели спустя после беседы с Плантаром в Париже мы получили от него пакет. На нем стоял наш адрес, а в нем самом мы обнаружили копии двух писем, адресованных членам ордена Приоров Сиона. На первом письме стоял тот же гриф Приората Сиона, что и на пресловутом «Предупреждении». На нем была указана дата: Кагор, 10 июля 1984 г., то есть за два с половиной месяца до нашей последней встречи в «La Tipia».