Мессианское наследие

В тексте письма Плантар уведомлял всех членов ордена Приората Сиона о том, что он слагает с себя полномочия Великого магистра и отказывается от членства в ордене. Будучи избран Великим магистром Приората Сиона 17 января 1981 г. на конклаве в Блуа, Плантар сегодня, по его словам, чувствует себя вынужденным, «вследствие проблем со здоровьем» и «по причинам личной и семейной независимости» сложить с себя и членов своей семьи полномочия, которые налагает членство в ордене. Его решение вступает в силу через шестьдесят дней «в соответствии с внутренним уставом ордена». Внизу на той же странице он цитировал «указ от 16 декабря 1983 г.», согласно которому статья XXII устава ордена отменялась. Теперь все члены ордена были «обязаны сохранять анонимность» и «отвечать отрицательно» на любые вопросы об их причастности к ордену. За этим следовала приписка о том, что «идентификация документов должна производиться посредством кода», хотя было не вполне ясно, имеется ли в виду некий шифр или сопроводительный код.

Второе письмо было датировано следующим днем, 11 июля 1984 г., и на нем также стояла пометка «Кагор». На этот раз оно было написано на бланке с личным грифом Плантара. На нем стоял герб Плантара — малиновый щит с кругом, внутри которого находилась золотая лилия, и был начертан девиз «Et in Arcadia Ego…». В тексте письма, адресованного «дорогим братьям», Плантар повторяет, что он только что принял решение о сложении с себя полномочий Великого магистра, и напоминает, что посвятил сорок один год жизни ордену, в члены которого он был принят 10 июля 1943 г. по рекомендации аббата Франсуа Дюко-Бурже. За три с половиной года пребывания на посту Великого магистра, писал Плантар, он проделал громадный объем работы и совершил множество поездок. Теперешнее состояние здоровья более не позволяет ему работать в том же ритме.

Далее он добавил, что его отставка была продиктована и другими факторами. Он ушел с поста Великого магистра, заявил Плантар, потому что не одобрял «некоторые маневры», осуществляемые «нашими английскими и американскими братьями», а также в связи с желанием обеспечить независимость для себя самого и членов своей семьи. Был и еще один мотив, признал Плантар, который повлиял на его решение, а именно — публикация «в прессе, книгах и разного рода памфлетах, образчики которых хранятся в Национальной библиотеке», различных «подложных и фальсифицированных документов», касающихся его лично. В качестве примера он назвал свидетельства о рождении, репродукции внутренних материалов Приората Братства Сиона с подписями более чем десятилетней давности, а также компания по дискредитации его лично, побудившая его выступить с особым заявлением в Нантерре 16 декабря 1983 г. В заключение он желал своим братьям всего наилучшего в борьбе «за победу и установление более справедливого общества».

Что же нам было делать с присланными письмами? На первый взгляд, все выглядело достаточно простым. Однако одним из важнейших аспектов их содержания было то, что они весьма подробно и пунктуально касались тех самых вопросов, которые были озвучены в ходе нашей последней встречи с ним три недели назад, то есть в период, когда, как мы теперь понимали, Плантар говорил уже не как Великий магистр и даже не рядовой член ордена Приорат Сиона. У нас создалось впечатление, что письма о сложении с себя всех полномочий были написаны после встречи с нами. С другой стороны, не подлежало сомнению, что в последние семь с половиной месяцев в атмосфере внутри ордена чувствовалась некая напряженность. Правда, сетования на трудности и трения с «англо-американским контингентом» звучали и прежде. Можно вспомнить и упоминание об отмене статьи XXII устава ордена. И те трудности, с которыми мы столкнулись весной и летом при контактах с Плантаром, пытаясь условиться с ним о встрече, вполне могли быть следствием каких-то внутренних конфликтов среди членов Приората Братства Сиона.