Мессии, лжемессии и толпа

В учебнике по психологии отечественный исследователь М. И. Еникеев дает следующий весьма интересный перечень наиболее характерных черт тотализированного типа личности: конвенционализм — некритическое принятие догматических норм и правил, тревожная озабоченность за их повсеместное исполнение; верноподданность, авторитарная зависимость — преклонение перед официальной властью, некритическая идеализация политических лидеров, вера в их незаменимость; авторитарная агрессивность — ненависть ко всем инакомыслящим; этноцентризм — крайняя переоценка роли своей нации во всемирно-историческом процессе, наделение других народов отрицательными качествами; ригидность, косность мышления, безапелляционность суждений, оценок, неспособность к диалогу, пониманию оппонентов; уверенность в «моральной чистоте» только представителей своей группы; стремление к самоутверждению через принадлежность к корпоративным, кастовым объединениям, высокомерие и враждебное отношение к людям, не входящим в корпорацию; депрофессионализация — утрата компетентности, профессиональных знаний, социальной ответственности.

Эта упрощенная личность есть точный сколок с упрощенного общества, это древняя, а не современная личность, но именно она нужна диктаторским режимам. Этот режим, как и его первобытный прототип, все решает очень просто, в том числе проблемы со своими высшими чиновниками.

В цивилизованных странах неугодных министров и других высших чиновников, не справившихся со своими обязанностями, отправляют в отставку. В тоталитарных же странах их обычно расстреливают, а для устрашения и достижения полной покорности репрессируют жен и ближайших родственников. Но точно так же поступали и дикари: великий путешественник и гуманист Д. Ливингстон в середине XIX в. при посещении в Центральной Африке местного царька заметил, что вход в его двор был украшен множеством черепов и у большого числа его сановников были обрезаны уши, а у некоторых отрублены руки. Ливингстон считал, что такими способами царек добивался усердия в работе и честности своих министров. Столь же кровавыми способами Сталин добивался полной, рабской покорности своей камарильи, и по-своему он был вполне логичен, поскольку его ближайшим сподвижникам иной язык был попросту непонятен.

Лжемессианской культуре была органически чужда религия. Во-первых, это была другая культура; во-вторых, религия в более или менее современных формах появилась лишь тогда, когда древние люди одолели то, что теперь называется цивилизацией. Лжемессии и их учения, как уже было показано, тяготели к дорелигиозным, доцивилизованным формам жизни, т. е. стремились назад, в доцивилизованное прошлое.

В России большевиками в 1922 г. была создана Комиссия по проведению отделения церкви от государства при ЦК РКП(б), преобразованная затем в Антирелигиозную комиссию при Политбюро ЦК ВКП(б). В 1922–1929 г. по ее решению были изъяты книги Платона, И. Канта, А. Шопенгауэра, Вл. Соловьева, Ф. Ницше, Л. Н. Толстого. Было запрещено исполнение церковной музыки, в том числе величайших произведений художественной культуры — «Всенощной» С. В. Рахманинова и «Реквиема» В. А. Моцарта.

Утопически ориентированное мышление тоталитарной личности возвращает ее к первобытным временам. В те далекие годы дикари находили всему объяснение в мифах, если не в подробностях, то в принципе. Как только происходило событие, хоть сколько-нибудь выходящее из привычного ряда, объяснение ему уже было готово. Тайны, загадки природы не принуждали и не понуждали их к какому-либо умственному усилию. Мистически ориентированные, наши предки уже сразу же готовы были признать позади видимого мира тайный, сверхъестественный, который был для них еще более реальным и более важным, чем повседневный. Вот почему на том уровне развития был невозможен прогресс.

К абсолютно тому же побуждала жителей тоталитарной страны идеологическая машина, опирающаяся на государственное принуждение. Все ответы надо было находить в готовом виде в произведениях так называемых классиков марксизма-ленинизма, даже если возникали сугубо научные проблемы в области физики или биологии, не говоря уже о философии и других социальных науках. Эти произведения суть современные мифы, они, как и древнейшие мифологические сказания, в сущности, не объясняли сверхприроду, тайну, не давали возможность решить проблему, а только отражали самих себя. Коммунистическая доктрина была большей реальностью, чем действительность, данная в непосредственных ощущениях. Как и первобытное, тоталитарное сознание особо чтит своих предков-основателей — это основоположники и умершие герои. Как и в первобытном, наиболее архаичном обществе, в тоталитарном идея прогресса не присутствует имманентно.