Мессии, лжемессии и толпа

Обратимся к Московичи. Он писал, что в психическом мире есть господство, осуществляемое не столько на основе физической, анонимной силы, сколько на основе духовного, личного влияния: это харизматическая власть. М. Вебер, создатель харизмы как термина, считал, что он представляет собой там, где появляется, «призвание свыше», в высоком смысле слова, как миссию или «внутреннюю работу». Воздействие харизматического лидера не зависит ни от богатства, ни от промышленности, ни от армии — они представляются лишь вспомогательными средствами повседневного управления. Харизма — это дар, некое качество отношения между верующими или последователями и учителем, в которого верят, которому подчиняются. Это как бы лекарство, исходящее от одного человека для исцеления другого. Она придает ее обладателю знак чрезвычайной значимости и отметину исключительности, неистовой силы. Она пробуждает толпы от спячки, возбуждает их и приводит в движение. Власть вождя распространяется поверх всех промежуточных образований, организаций, партий, массмедиа и т. д.[92]

Полагаю, что харизма есть, прежде всего, индивидуальное качество силы, исходящей от конкретного человека, но, конечно, не физической, а психической, духовной. Другой субъект может ощущать такое качество непосредственно, но что касается политиков, то по большей части представление о необычайной силе формируется толпой (в наше время с помощью средств массовой информации), а уже ею передается отдельному индивиду. Он теперь видит в харизматическом лидере защиту и опору, вождь для него — господин и повелитель. Восприятие и ощущение сил могут меть место и в том числе вследствие жестокости и бесчеловечности вождя, попрания им всех норм морали.

Харизматический вождь не обязательно должен быть публичным политиком, т. е. часто выступать на митингах, по радио или телевидению, печати и т. д. Таким, например, был Гитлер, обладавший выдающимися ораторскими способностями и любивший выступать перед толпой, что выдает его истероидный характер. Сталин, напротив, не был таким деятелем и относительно редко выступал на публике. Но ему приписывались необычные качества, особенно мудрость, он восхвалялся столь неистово, что толпа не могла не видеть в нем вождя и учителя. Ближайшему окружению он мог внушить страх и даже ужас вследствие присущей ему холодной жестокости.

Хочу присоединиться к тем авторам, которые считают, что харизматические вожди появляются в периоды безвременья и хаоса, а толпа ждет от них наведения порядка. В периоды социальной стабильности демократического общества такие властители в психологии масс не появляются. Поэтому в обществе возникновение потребности в твердой и даже жестокой руке есть свидетельство нарастающего социального неблагополучия. Сколь ни архаичным представляется подобный властитель, в глубинах толпы всегда имеется зерно, из которого он вырос; следовательно, его природа архетипична. Это зерно суть мнестический след, остающийся в психике масс. Поэтому не следует думать, что выдающиеся события и связанные с ними персонажи забываются.

Многие исследователи (в частности, Московичи) представляют себе лидера архаичным персонажем, а Вебер прямо отвечает, что харизма есть великая революционная сила, связанная с традицией. Московичи пишет, что толпы, как и история, проходят циклы. Они возвращаются в места, уже посещавшиеся, бессознательно повторяют прежние действия. Харизма из их числа. В ней можно видеть одну из тех материй, что существовали в архаические времена. Периодически она возрождается, когда колесо общества выносит ее на вольный воздух, а затем исчезает вновь… Люди и ситуации прошлого принимают в нашей психике форму imago — наглядных представлений, давая эффект присутствия.

Харизма должна была бы представлять отца, воскрешенного и перевоплощенного в личность одного из своих убийц. Но это и сам убийца, считает Московичи, в образе героя, т. е. один из сыновей, воспротивившихся тирану и победивший его. Итак, есть два персонажа в одном — обожествленное имаго отца и след героического индивида, его сына. Вождя, который обладает подобной харизмой, массы признают. Он притягивает к себе влюбленное восхищение к умершему отцу и страх перед жестокостью того, кто убил отца и подчинил соперничающих братьев. Самая большая сила исходит от его двойственности. Он «над другими» и «как другие». Держатель места отца, который оживает в нем, он в то же время занимает место братьев — заговорщиков, которые вверили ему свою власть[93].

Это объяснение Московичи относительно происхождения и природы харизмы, особенно в части представления в ней «отца» и взбунтовавшихся «братьев», взято у Фрейда. Может ли теория Фрейда о происхождении религии через убийство отца объяснить нам, что такое харизма?

В своей статье «Человек Моисей и монотеистическая религия» Фрейд писал, что в первобытные времена