Мессия очищает диск

— Немного, — отозвался Змееныш. — Я узнал, что на первых порах у монахов Шаолиня отбирают то, что мы зовем нравственностью или обыденной моралью «ли». Я узнал, что затем у иноков обители близ горы Сун отбирают обыденное сознание, которое странный малыш-инок назвал неизвестным, мне словом «логика». Взамен обыденных морали и сознания им дают способность жить не раздумывая, бить не промахиваясь, умение играть на железной флейте без отверстий и надежду на грядущее прозрение,

— Это все? — спросил даос.

— Это все, что я узнал. Впрочем, нет, не все. Еще я узнал, что уродливый монастырский повар пишет на деревянном диске иероглифы «цзин» и «жань» (судью Бао передернуло), а также ходит в Лабиринте Манекенов как у себя дома. Следом за поваром Фэном идет ребенок в рясе по прозвищу Маленький Архат. Теперь — все. Смею ли я спросить: что узнали вы, достойный сянъигун?

— Я узнал, что в канцелярии Владыки Темного Приказа шарят невидимые демонам руки с уже знакомым нам клеймом, — невесело улыбнулся судья Бао.

— Это все? — спросил лазутчик, понимая, что сегодня можно спрашивать без церемоний.

— Нет, не все. Я узнал, что этими руками можно предупреждать неслучившееся. И что Сын Неба Юн Лэ, да продлятся его годы вечно... похоже, вскоре у нас будет новый император. Возможно, именно поэтому преподобный Бань отправляется в Северную Столицу. Теперь — все.

И все трое опять замолчали.

Судья Бао думал: стоит ли ему немедленно воспользоваться подвернувшейся возможностью и послать со Змеенышем в Столицу доклад о происходящем. Риск огромен, в первую голову для самого лазутчика, но если правильно составленный доклад попадет в руки... нет, на высочайшие руки достойный сянъигун и не рассчитывал! Просто бывший однокашник судьи Бао, преуспевший по службе, славился близостью к первому министру двора. Ума бывшему однокашнику было не занимать (не зря ж письмо прислал!), сообразительности — тоже; а старые приятельские отношения могли весьма поспособствовать правильному движению доклада. Все большую силу забирает в Поднебесной тайная служба монахов с клеймеными руками, а ни одна повозка не сможет долго ехать, если одно колесо у нее гораздо объемистей прочих. Опять же: если Сын Неба и впрямь болен...

Железная Шапка думал: иногда судьбы мира зависят от таких ничтожных мелочей, что впору усомниться в правоте Безначального Дао, которое, как известно, не торопится, но всюду успевает. Интересно все же: что на этот раз скажет даосу, ввязавшемуся в суету сует, его учитель, небожитель Пэнлая, и не осердится ли за самовольство? И плохо ли то, что при виде двух измученных людей — судьи Бао и вот этого лазутчика — сердце даоса преисполняется скорбью и негодованием на жестокость бытия; а это уж вовсе недостойно бедного отшельника, собирающегося выплавить киноварную пилюлю бессмертия! Или все-таки достойно?

Змееныш Цай не думал ни о чем. Он просто наслаждался редкой для него минутой отдыха, поскольку знал: прикажет судья Бао нести в Столицу весточку от высокоуважаемого сянъигуна, и надо будет нести.

Нести, а потом возвращаться, ибо лазутчики жизни — это те, кто возвращается.

4

— Где ты был?! — в сотый раз вопрошал преподобный Бань, кусая тонкие губы.

Угловатое лицо монаха напоминало сейчас лики архатов, искушаемых Властелином Иллюзий, князем Марой: бесстрастность боролась со страстями, и последние в данном случае побеждали.

— В чертогах, — честно отвечал Змееныш, не забывая кланяться. — В чертогах этих... как их?.. Желтых Источников. У Хозяина Золотой Звезды, господина Тайбо.

— В гостях? — не выдерживал Бань. — Чай пили?! Из фарфоровых чашек?!

— Воистину, все вам ведомо, наставник! — восторгался Змееныш проницательностью своего спутника. — В гостях и именно из фарфоровых чашек, хоть и трижды недостоин я оказанной мне чести! Но был введен безусым небожителем в чертог из белого нефрита, под чудесные напевы флейт и свирелей, после чего облачен лотосоглазыми девами в одеяния из лазоревых перьев и препровожден к господину Тайбо!

— Ну и как он выглядел, этот твой Тайбо? — не унимался дотошный Бань.

Видимо, он плохо представлял своего спутника в одеяниях из лазоревых перьев.

Расцветка не нравилась, что ли?

— О-о! — Змееныш закатил глаза и причмокнул. — Вид его был во всем подобен символу счастья! Шляпа господина Тайбо, изготовленная в форме венчика цветов сафлора, была украшена пластинами из полированной яшмы, одежда несказанной прелести подвязана желтым шнуром, на ногах красовались пурпурные туфли с загнутыми носками; а в руках господин Тайбо держал всемогущий жезл-жуи как знак того, что способен в мгновение ока достигнуть восьми сторон света.

— И многоцветные облака сопровождали небожителя, — обрывал затянувшееся описание преподобный Бань.

— Воистину, наставник, память ваша безгранична! Именно многоцветные облака и именно сопровождали! А потом господин Тайбо поведал мне, ничтожному, что в позапрошлой жизни был я одним из особо доверенных его слуг-любимцев, но разбил опрометчиво обожаемую вазу господина и был за сей проступок вынужден две жизни прожить среди смертных.