Мессия. Том 1

Халиль Джебран никогда не был учеником. Поэтому он не понимает многих вещей, которые может понять только ученик. Он никогда не был мастером, поэтому он не осознает полную истину. Он никогда не был мистиком, он был только великим поэтом. И я избрал его для своих комментариев, чтобы показать вам, как не обмануться прекрасными словами. Всегда смотрите вглубь, содержат ли они что-нибудь. Не беспокойтесь о сосудах — сосуды могут быть прекрасными, очень эстетичными, — а внутри? Там нет ничего, только тьма и пустота.

И Халиль Джебран — подходящая личность для выбора, потому что иногда он летит, как орел к солнцу, а иногда просто сидит в своем гнезде; вы не способны будете провести границу. И мои усилия направлены на то, чтобы заставить вас осознавать так, чтобы даже величайший поэт не смог обмануть вас, чтобы даже величайшее имя не смогло испугать вас: «Как можно сказать, что Махавира мог ошибиться, Гаутама Будда мог упустить суть?»

Когда вы радуетесь, вглядитесь в глубину своего сердца, и увидите, что ныне вы радуетесь именно тому, что прежде печалило вас.

Это слишком заурядно. Было бы хорошо, если бы он не говорил этого, это ниже его. Всем известно — когда вы теряете то, что радует вас, это приносит печаль. Что за великое открытие?

Когда вы печалитесь, снова вглядитесь в свое сердце...

Не нужно заглядывать снова и снова в сердце, это такие очевидные факты: и вы увидите, что воистину вы плачете о том, что было вашей отрадой.

Я говорю вам, никогда не заглядывайте в сердце без необходимости! Потому что это может сделаться вашей привычкой — какая-нибудь глупость, и вы начнете заглядывать в сердце. Для таких поверхностных вещей даже просто заурядного ума, отсталого ума довольно. Поэтому заглядывайте в свою отсталость, если уж вам хочется, — иначе не стоит. Эти вещи так поверхностны; но если вы чувствуете, что должны заглянуть, тогда загляните в свой отсталый ум. Оставьте сердце для тех случаев, когда ваш ум бессилен, когда даже величайший ум беспомощен. Тогда, и только тогда, заглядывайте в свое сердце.

Здесь Халиль Джебран заставляет заглядывать в свое сердце точно так же, как всякий раз, когда, нервничая, вы заглядываете к себе в карман за сигаретой, чтобы закурить, и в курении забыть проблему, тревогу и возбуждение. Люди курят из-за своего возбуждения.

Сердце — это святыня. Стучитесь в двери сердца только в те мгновения, когда ваш ум чувствует, что его возможности исчерпаны.

Но ни разу он не упоминает: «Загляните в свое существо». Он даже не осознает того, что все эти глубокие истины и секреты не содержатся в сердце. Придет момент, когда даже сердце не сможет помочь вам. Тогда у Халиля Джебрана не будет ответа для вас. Но у меня есть ответ:

В этом случае двигайтесь дальше, за пределы сердца, загляните в свое собственное существо. Только это должны быть весьма редкие случаи, они не должны сделаться привычными: то, что печалит вас, то, что радует вас...

Когда вы печалитесь, снова вглядитесь в свое сердце, и увидите, что воистину вы плачете о том, что было вашей отрадой.

Некоторые из вас говорят: «Радость сильнее печали», — а другие говорят: «Нет, печаль сильнее».

Да, в мире есть только два вида философии. Есть языческие философы, которые исчезли из мира. Они говорят: «Ешь, пей и веселись, потому что радость сильней печали. Пусть твоя жизнь будет постоянным удовольствием; женщины и вино, и нет другой истины. Не трать попусту свое время».

Но эти языческие философы исчезли, потому что все священники мира против них. Если правы они, то кому же слушать священников в храмах, в мечетях, в церквах. Зайдите в церковь и посмотрите — вас будет окружать печаль. Несчастный Иисус Христос, висящий на кресте, — конечно, вам не до танцев в храме. Это было бы совсем неуместно. Вы не сможете петь песню любви в церкви, у вас не может быть утробного хохота в церкви. Церковь — это почти кладбище. Вы сидите там как мертвые — грустные и печальные. И это считается религией!

Вот почему вы не видите ваших святых улыбающимися. Вы будете удивлены, если обнаружите вашего святого, который занимался богослужением, за игрой в карты. Вы скажете: «Боже мой, а я прежде считал этого человека великим святым».

Но я не вижу никакого противоречия. Почему не может великий святой играть в карты? Да, он будет играть в карты без жульничества, это я понимаю... Но вы не позволите вашим святым танцевать.