Месть

– Вижу по глазам, что мне поверили. Поэтому сразу ставлю в известность: находиться здесь небезопасно, и чуть позже Мария хочет вас забрать к себе. Только не проговоритесь об этом посторонним! Дальнейшие инструкции получите вот по этому телефону. Спрячьте его от ваших соглядатаев. Что ещё нас поразило, так это сведения, что вы добровольно сотрудничаете с вашими похитителями. Это правда?

Сергеевна отчаянно замотала головой.

– Понятно. А где сейчас родители двойняшек, знаете? – Тоже отрицание. – Не переживайте, всё будет хорошо! Мы бы вас уже забрали, немедленно, но пока не отыщем родителей Кати и Веры – не имеем права колобродить. Иначе вспугнём всю эту мафию оборотней в погонах. Всё, я на выход! Та женщина очнётся минут через пять, вряд ли что вспомнит. Утверждайте, что ей просто стало дурно.

Ещё раньше я жёстко прикрепил на обеих дам вуали Гимбуро, так что отыщу их в любой толпе. Да и мужчин, оставшихся за столиком, сия участь быть помеченными не минёт.

Покинул ресторан. Сбросил фантомную обманку. Вернулся в своём натуральном виде. И даже успел за столик раньше, чем Рита Сергеевна покинула дамскую комнату, поддерживая под локоток свою провожатую. На той просматривалась немалая бледность, неуместная растерянность и впечатление перебора дозы алкоголя.

Её напарник бросился навстречу, подхватил с другой стороны, стал расспрашивать, хмуря брови, кося глазами по сторонам и вертя в другой руке свой мобильник. С моим слухом удалось расслышать вполне сносно: стало плохо, закружилась голова, присела на минутку. Сейчас вроде лучше… Никого не было… Только Рита помогла, смочив щёки холодной водой.

Обе парочки ещё с полчаса посидели за столом, но видно было, что настроение у них испорчено окончательно. Пострадавшая односложно отвечала на вопросы своего мужчины, пожимала плечами да с подозрением принюхивалась к вину в своём бокале. Так они и стали уходить, толком не доевши и не дождавшись десерта.

Но только когда они покинули ресторан, я вздохнул свободнее, расслабился и стал соображать, что треплю в адрес улыбающейся Татьяны полную чушь:

– Ты богиня неземной красоты! Я умру, предстоящей разлукой смятённый!..

И тут как раз заиграла прекрасная мелодия песни «Почти как боги». Ну как можно было пропустить такой танец? Вот я и вырвал улыбающуюся красотку из рук Найдёнова и практически вынес её на танцпол. Ах! Какие слова! Ах, какие великолепные стихотворные фразы! Ах, какая сексапильная красотка!

Конечно, всё это я проговаривал мысленно, а вслух только и выдавал томные аханья да шумные вздохи. Как следствие, наказание последовало жестокое и неумолимое. Татьяна прижалась ко мне до неприличия откровенно и прошептала:

– Ты… ты такой романтичный! И такой искренний…

И тут же её губы потянулись к моим. А мне только и осталось: либо ответить на поцелуй, либо настучать себя кулаками по голове и притвориться умалишённым. Правда, сложно будет объяснить потом, почему я сошёл с ума: от счастья или от собственной дурости. Поэтому… я ответил на поцелуй!

Уже и музыка кончилась, началась следующая, а мы всё не могли остановиться от накрывшего нас сладострастия. Чуть позже я рассмотрел, какими глазами на нас смотрит почти половина посетителей. Ну да, девушка танцевала и веселилась с одним, а теперь вот падает в нирвану чувственного поцелуя с другим. Нонсенс? Ха! А уж какими глазами на меня пялился Леонид! Его следовало сфотографировать!.. Нет! С него следовало нарисовать портрет «Худеющий пассажир пролетает над Парижем»! Великая картина получится! Не менее, чем «Джоконда».

И я гадом буду, но нарисую этот портрет. Потому что особенная память художника, подаренная мне Сияющим Курганом мира Трёх Щитов, позволила навечно запечатлеть удивительную сценку из нашей жизни.

Но это я так внимание переключал на будущее творчество, потому что ощущал всё-таки некоторое смущение. Сложно назвать причины, по которым оно меня одолевало, но некуда от него было деться. Ощущал я себя, словно ветер, взлетевший выше гор, переживал весьма бурное томление, но всё равно смущение никуда не девалось. Может, это по той причине, что не я первый потянулся губами к манящему женскому телу?

В создавшейся ситуации только Татьяна смотрелась спокойной и умиротворённой. И ей было плевать на весь окружающий мир. Она села ко мне вплотную и по-хозяйски завладела моей левой рукой, оплела её своими пальчиками и так на некоторое время вообще застыла. Со стороны можно было подумать, что девушка выпила лишку, но на самом деле она вина пригубила всего чуть-чуть.

Что ещё изменилось, так это мои планы на ближайшие часы. Если изначально предполагалось: ужин и за работу, то сейчас мировые проблемы казались незначительными, мелочными, не терпящими поспешного решения. Первый контакт налажен, дядя Семён с тётей Ритой – в порядке. Родители двойняшек наверняка тоже не ущемляются, а с генералами можно и завтра разобраться. Куда они денутся, при наших-то возможностях? Мир вокруг казался радужным и прекрасным. О чём мы и принялись с Татьяной шептаться, порой притрагиваясь губами к ушку друг друга.