Месть

Анжела заколебалась: Карлиту целый день колдовал над их шикарным ужином, но Энрики был настойчив: — Я тебе краду. У нас будет незабываемый вечер. Энрики старался изо всех сил, чтобы доставить Анжеле удовольствие. В ресторане он заказал ей паэлмо, белый сухой портвейн — и растрогал молодую женщину до слез своей памятливостью. Паэлья была любимые кушаньем Анжелы еще со студенческих времен. После ужина они отправились в знакомый ночной клуб, который и на этот раз не обманул их ожиданий.

—  Анжела, вне кабинета ты совсем другая женщина! — Энрики искрение восхищался ритмическими способностями Анжелы: она и в самом деле прекрасно и легко двигалась.

—  Я все та же, Энрики. — Анжела не сводила с него сияющих глаз. — Просто я сегодня очень счастливая!

Энрики казалось, что перед ним сидит совершенно незнакомая женщина: страстная, трепетная, женственная. «Я давно не видел женщины, которая была бы счастлива только от одного моего присутствия. Я забыл, как это приятно». Энрики вспомнил Селести, но быстро прогнал грусть, которую навевали эти воспоминания.

Ему отчаянно захотелось любви, близости женщины — он устал от одиночества.

Они пили вино и целовались, танцевали и пили. И он чувствовал, как горячи ее губы, как податливо тело, и ощущал себе скотиной. «Я ведь не люблю ее так, как ей этого хотелось бы! Так я люблю Селести —  и ничего не могу поделать с собой»

—  Анжела, я не хочу тебя обманывать.

Анжела закрыла ему поцелуем рот, не позволяя говорить дальше.

—  Я сама этого хочу, Энрики. Я согласна на любые отношения между нами, хотя и оставляю за собой право в один прекрасный день разругаться с тобой.

Энрики молча смотрел на Анжелу, словно впервые видел ее, красивую, элегантную, темпераментную. Ему казалось, что любым своим прикосновением он вторгнется в чужую жизнь, в чужой мир. Энрики не желал разрушать этот мир, он лишь хотел создать свой собственный, пусть не мир, а мирок. И Анжела была ему необходима, Анжела, которая сидела напротив и ждала от него действий. А он сидел и колебался. Он, Энрики, раздумывал, что делать с женщиной, смотрящей на него влюбленными глазами!

— Я немного боюсь, Анжела. Не смейся, пожалуйста. Я боюсь, что наши отношения помешают работе.

Это были не те слова, которые ждала Анжела, она удивленно подняла брови:

—  Ты хочешь сказать, что за рабочим столом я нужна тебе больше, чем в кровати?

—  Я не хочу тебе врать, Анжела!

Она, не обращая внимания на его слова, наклонилась и поцеловала его.

Домой Энрики вернулся под утро — после клуба они поехали к Анжеле, чтобы еще выпить и поболтать. Энрики расслабился: негромкая музыка, его любимое красное вино Saint Eminion, красивая женщина, не сводившая с него любящего взгляда…

Он вдруг почувствовал себя прежним Энрики Толедо: соблазнителем и обожателем женщин. Почему бы нет? Он все честно сказал Анжеле, и она готова принять его условия — никаких обязательств. Все было как в старое доброе время: вино, музыка, легкая, ни к чему не обязывающая любовная интрига. «Интрига с лучшим другом?» — снова проснулся совестливый внутренним голос. «А почему бы нет?» — возбужденный Энрики отогнал все мысли и приник к Анжеле.

Дома он с удивлением обнаружил свет под дверью кабинета.

За столом сидел Александр и перелистывал толстенную книгу. Энрики подсел к брату. Ему вдруг захотелось рассказать Александру о свидании с Анжелой, о любви к Селести. Хотелось излить душу, а еще Энрики чувствовал необходимость оправдаться. Внутренний, совестливый, Энрики непрестанно колол его своими болезненными вопросами.

Александр с интересом слушал его. Энрики как на духу поведал брату о встречах с Анжелой, а закончил рассказ признанием в любви к Селести.

Александр замотал головой:

— Ничего не понятно! Ты мне целый час рассказывал о своем романе с Анжелой. Луиза, кстати, сегодня все причитала, что лучшей жены тебе не найти, — Александр глянул на брата поверх очков. — А в заключение объявляешь о любви к совершенно другой женщине.

—  Тебе это трудно понять, ты — цельная натура. А схожу с ума по Селести и кручу роман с Анжелой. Знаешь, я заметил, что Селести ревнует меня к Анжеле. Так что теперь я специально буду ее провоцировать. Может, она, наконец, одумается? — Энрики замолчал, ожидая от Александра реакции.

—  Честно говоря, даже не знаю, что тебе сказать. — Александр замялся. — Я бы так не смог.

—  Ради того, чтобы завоевать Селести. я готов на все!

—  Даже готов причинить боль Анжеле? Мне кажется, она относится к тебе серьезно.

— Совесть моя чиста. Я не собираюсь ее обманывать, обещать бог знает что. Она ведь и сама знает о моих чувствах к Селести.

—  Желаю удачи, брат. — Александр поднялся, не забыв прихватить книгу.

Энрики задумчиво проводил его взглядом.

—  Все это, конечно, глупость. Но в любви все средства хороши!