Месть Акимити

Она перечисляет все грехи, совершённые человеком при жизни, и ужас того, кто слышит это перечисление, не имеет предела. Голыми, плача и плача, грешники продолжают свой путь.

Когда я вышла к отлогому песчаному берегу реки, то увидела огромные ворота. Передо мной открылась неописуемо красивая и огромная песчаная площадь. В глубине располагались палаты и многоярусные башни, среди которых находился великолепный дворец. В этом дворце десять царей-судей[424] сидели рядком. Самым страшным был царь Эмма. Его лицо было величиной в три сяку. Когда преклоняешь колени на этом последнем своём суде и царь Эмма начинает говорить, его голос приводит в ужас — он подобен грому. Достаточно ему сказать одно слово, как тебя пробирает до печёнок, и ты вся трясёшься.

Перед Эммой — два бога, которых называют Кусёдзин[425], они записывают добрые и дурные дела. Перечень добрых дел записан на золотой табличке. Бог Кусёдзин, который находится слева, держит золотую табличку, у него мягкое красивое лицо. У бога Кусёдзин, находящегося справа, лицо — как у чёрта. Он держит железную табличку, там записаны дурные дела. Перед железной табличкой собрались многочисленные черти в облике людей, они перебивают друг друга, все голосят, ничего невозможно расслышать. Здесь собрались души всех, кто совершал в мире самые разные злодеяния, все они хотят обратиться к царю Эмме, их голоса так ужасны, что не передать.

И вот царь Эмма обратился ко мне своим страшным голосом.

— Я вижу, ты совершала паломничество в Кумано. Куда ещё ты совершала паломничества? — спросил он.

— И в Кумано я тоже ходила, — произнесла я и стала перечислять, где я была.

— Да, у меня так и записано. Я хотел пригласить сюда настоятельницу твоего храма, потому что люди и все живые существа совершают только неправедные дела, совсем не делают доброго и перестали быть набожными. Я решил показать настоятельнице страдания, которые выпадают и мирянам, и тем, кто ушёл от мира; я хочу, чтобы проводились «упреждающие молитвы»[426], чтобы люди думали о будущей жизни. Но когда я решил позвать настоятельницу, то покровительница твоего храма Каннон и Пять великих царей забеспокоились: «Поручите нам пригласить настоятельницу. Вы, наверное, знаете, что в этом году настоятельница навлекла на себя много бед, её подстерегали опасности, но она обращалась к нам и просила явить нашу удивительную силу, преподносила сокровища, возносила молитвы. Если теперь мы пригласим сюда настоятельницу и она не вернётся, никто уже не станет так молиться. И мы не сможем совершить чуда. Не будет и уважения к молитве. Что до „упреждающих молитв“, здесь можно пойти на уловку[427] и всё объяснить во сне. Если же вы хотите показать всё подробно, то пусть это будет исключительная женщина, позовите такую, ей и показывайте». Благодаря тому что они так беспокоились, я и решил позвать тебя. Ты здесь находишься вместо настоятельницы. Смотри же хорошенько! — так изрёк Эмма.

Потом он продолжил:

— Итак, люди предпочитают дурные поступки, а благих дел подло чураются, «упреждающие молитвы» теперь не читают. Не стало людей, кому хотелось бы покровительствовать. Для того чтобы помочь глупому или жадному простолюдину, есть свои уловки. Это хорошо известно, поэтому считается, что бедные люди беспрепятственно попадут в рай. Мы позвали тебя, чтобы ты без изъятия передала то, что тебе поведают. Будь человек мирянином или монахом, безродным нищенствующим монахом или попрошайкой, всем посоветуй проводить «упреждающие молитвы». Добрые дела, которые совершает человек для самого себя, — этого мало. «Упреждающие молитвы» следует проводить и высоким и низким, благородным и простолюдинам. Высокий ли человек или низкий — он всё равно только человек. Если они будут грешны, то и государь, и государыня попадут в ад, в мир голодных демонов. А нищенствующие монахи без роду и племени и попрошайки, если они не совершали грехов, станут, без сомнения, буддами. Однако, сколь это ни прискорбно, люди всё подвергают сомнению. Сомневаются они и в действенности «упреждающих молитв». Поэтому и есть люди, которые говорят: «Как может буддийская служба, за которую заплачено, помочь упокоиться с миром? Разве это возможно?» Когда ты увидишь картину шести дорог — не закрывай глаз. Ведь тебе предстоит в красках рассказать всё это и глупцам, и скупердяям. Ты должна будешь всё рассказать и простым людям, и тем, у кого нет будды в сердце. А ведь сколько есть грешников! Грешнику скажешь и два и три раза, а он не послушает. Тогда объясняй пять, десять раз. Если и тогда не станет слушать, видно, суждено ему вступить на дурную дорогу. Что же касается «упреждающих молитв», то Фудомёо разъяснил их смысл настоятельнице во сне вот уж пять дней назад, и в храме вино пить прекратили, читают «Лотосовую сутру». Это благословенное доброе дело. Если хотя бы одного человека ты сумеешь приобщить к «упреждающим молитвам», это будет записано на золотой табличке.

Так сказал Эмма и повернул ко мне золотую табличку.

— Внимательно смотри и старательно рассказывай! — сказал он.