Месть Бела

— Правильно понимаешь, — криво усмехнулся Конан. — Честно сказать, ни удовлетворения, ни радости от вроде бы близости развязки я не испытывал — одну только усталость. Надоела мне эта дурацкая игра... Да и не верилось почему-то, что все окажется так просто — в первые же минуты пребывания в этом последнем мире найти собственного двойника... Более того: спасти его от банды каких-то подземных гадин — да он же сам мне с радостью отдаст самое ценное, что у него есть, — в награду за спасение! Значит, остается только выведать, что же является этим самым сокровенным в его жизни — и все? Игра выиграна? Сомнительно. Пусть я утерял мужество, но уж разума-то не лишился! И сразу насторожился. Не поверил, что Бел под завязку позволит мне расслабиться и подсунет кусочек послаще...

Впрочем, по правде-то говоря — и забегая вперед, — все действительно оказалось проще простого... хотя тут уж как посмотреть...

* * *

Они, Конан и его местный близнец, находились на самом дне огромной воронки, образованной склонами непреступных гор. Тут и там на склонах белели руины стен и фундаменты строений, — строений некогда гордых и величественных, а ныне превратившихся лишь в блеклое воспоминание о былом могуществе их создателей. Дикие заросли чахлого кустарника и низкорослых деревьев почти целиком прятали их под своим блекло-зеленым покрывалом, прорастая между камней и сквозь камни, тяня к небу свои сучья перед камнями и позади них...

Небо над головой тоже было тусклым и блеклым, через пелену облаков тускло пробивалось бледное солнце, рождая на земле серые тени. Ни одной яркой краски, ни одного чистого цвета.

Конан покосился на выход из пещеры, которую он только что покинул: узкая молниеобразная щель в поросшей лишайником скале, беспросветная мгла там, внутри. Там, где корячатся в бессильной злобе подземные уроды, не решаясь выйти на солнечный свет.

Конан Номер Три пошевелился, глухо застонал. Не открывая глаз, ощупал себя, резко сунул руку в складку одеяния на боку, нащупал там что-то — и снова затих.

Киммериец присмотрелся к собрату повнимательнее. Что и говорить, сходство полное, абсолютное и сомнению подлежащее. Те же черты лица — четко очерченные, мужественные (хотя, в нынешней ситуации с Конаном-шадизарцем, последнее сравнение выглядит несколько натянутым), те же фигура, рост, длина и цвет волос... Различалась разве что одежда. Двойник был облачен в длинную, до пят лазурного цвета- хламиду, грязную и несколько потрепанную, однако даже в таком виде за лигу извещающую о том, что ее владелец — отнюдь не попрошайка и не жалкий базарный воришка: плотная, дорогой материи, обшитая золотистой нитью по кайме... Плюс несомненно шитые на заказ сандалии, плюс ухоженная кожа, чистые ногти и отсутствие мозолей на ладонях — все вкупе свидетельствовало: профессии близнецов явно отличаются друг от друга, как день отличается от ночи...

Ну что ж, ты еще неизвестно кто, но я-то — вор... Конан склонился над телом и осторожно принялся обыскивать складки одежды. Пусто. Ничего. И в этот момент двойник открыл глаза. От неожиданности киммериец отпрянул.

Обнаружилось еще одно отличие между ними: глаза местного Конана были оранжевого, как предзакатное солнце, цвета. Несколько томительно долгих мгновений оба «родственника» смотрели друг на друга.

— Ты кто? — наконец негромко произнес оранжевоглазый.

— Конан, — сказал северянин, и только потом пожалел о сказанном. Слыхал он о диких племенах на юге, которые искренне верили, что если враг узнает твое настоящее имя, то сможет навредить тебе, тебя даже не видя.

— Странно... — протянул спасенный, приподнялся на локтях, сел и огляделся. — Ага, Спуск Мрака, вот где они меня... — Потом он внимательно посмотрел в глаза Конану и повторил еще более медленнее: — Конан, говоришь?.. Еще более странно. И откуда ты взялся, позволь спросить? Я помню только, как эти подлые хнумы ударили меня чем-то сзади по голове — и именно в тот самый момент, когда я уже увидел Пьедестал Тысячи Огней в... — Он неожиданно запнулся и взял Конана за грудки. — А как ты оказался там? И кто ты такой? Где-то я уже тебя видел...