Месть без права передачи(СИ)

- Клин. Он теперь Клин. Он в Дебальцево. Три недели назад его туда отправили. Нашим там со дня на день кирдык будет, это ежу ясно. Колечко то смыкается. Так там "укропы" бегут как тараканы, сдерживать их надо. Командование не хочет второго Иловайска. Правду говорю, мамой клянусь! Не убивайте, я вам пригожусь.

Опустив ствол, я резко сказал:

- Маму не позорь, урод. Полковник этот кто?

- Штабной, из Киева. Нас в сопровождение ему выделили. Второй день с ним катаемся.

- На связь сами выходите, или вас вызывают?

Помявшись, капитан поглубже вдохнул, как перед прыжком в воду, и попытался отвертеться, чтобы продлить себе жизнь:

- Вызывают. Каждые три часа. Через полчаса сеанс. Если не отзовёмся...

- Врёт.

О как! Полковник голос подал. И не просто подал, а ещё своего же сдаёт. Видно тоже жить реально хочется, когда на глазах убивают своего только за неразговорчивость. Просто так, походя. Стало быть, церемониться ни с кем не станем. Скорее всего, полкан уже сообразил, что мы не простая разведка, а спецназ. И, стало быть, методы у нас самые жёсткие. Страхуется. Бонусы себе накапливает.

Капитан, скрипнув зубами, прошипел:

- Сразу ты мне не понравился, полкан. Ох, как не понравился! Надо было тебя грохнуть, и списать на снайпера.

Полковник, не обращая внимания на слова капитана, повторил:

- Врёт. Их прикомандировали ко мне. До моего возвращения в Авдеевку их едва ли хватятся.

Ага, ага... Разговорчивый стал.

- Что ещё скажешь?

- А что ещё? По стилю вы не рядовая разведка, а спецназ. Значит, идёте в глубокий тыл. Меня вы не отпустите, убивать меня вам нет резона, я слишком ценный источник информации. Сам не побегу, жизнь дороже. Я всё же профессиональный военный, и уже просчитал всё.

Задумчиво посмотрев на него, я подумал, что полковник какой-то странный. Слишком уж он спокоен для пленного, жизнь которого висит на волоске. Однако предаваться размышлениям было особо некогда, оставлю это на потом. Теперь самое время уносить ноги, и подальше. Снежок прикроет наши следы, направление нашего движения будет определить невозможно, если машины и трупы всё же обнаружат в ближайшие часы. Так что всё не так уж и плохо. Вот только капитан нам теперь без надобности. Зачем нам лишняя обуза? Я коротко глянул на Стаса и Азика, увидел их короткие кивки и преспокойно пустил пулю в затылок капитану. Он рухнул лицом в землю, не ойкнув. И сердце у меня не дрогнуло. После всего, что я видел здесь, после рассказа водителя "газели" я готов убивать без суда и следствия. Даже безоружного врага, который почти на сто процентов виновен в смерти мирного населения. Так что совесть меня не мучает, и кошмары ночные мне сниться не станут.

Полковник и это перенёс стоически, даже не хмыкнул. Странно. Не так должен бы реагировать офицер украинской армии при виде убийства своих союзников, хоть и почти неуправляемых. А вот Тиша вдруг насупился и упрекнул меня:

- Зачем? Он же всё сказал! Может, не стоило так, безоружного?

Удержавшись от мата, я постарался ответить спокойно, понимая, что едва обстрелянному пацану наши методы кажутся запредельными:

- Таскать его с собой? Чемодан без ручки. Проще выкинуть. Ты слышал, что водитель говорил? Сам мало понасмотрелся на них? Вот и не жуй сопли. На войне как на войне. Нам ещё приказ надо выполнить.

Заметив, что Тиша пытается что-то возразить, резче приказал:

- Отставить! А то пожалею, что взял тебя, и отправлю обратно. А один едва ли на ту сторону перейдёшь. Уходим. В темпе. Я направляющий. Тиша за мной, корректируешь движение. За ним полковник. Ворон, отвечаешь за него. Хан замыкающий. И смотри, полковник, ни одного лишнего звука, и дышать будешь по моей команде. Я ведь могу и забыть что ты особо ценный пленный.