Месть через три поколения

— Тогда все свободны. И чтобы к завтрашнему дню, Сикорский, у меня были результаты! — Леопольд хмуро взглянул на человека в очках и снова развернулся лицом к камину.

Когда двое оставшихся сотрудников службы безопасности вернулись в свою машину, толстяк быстро взглянул на человека в очках.

— Подсидел? — пробормотал он вполголоса.

— Вы, кажется, что-то не поняли, Разуваев? — Сикорский взглянул на него равнодушным взглядом. — Теперь я — начальник службы и советую не забывать об этом!

— Да уж, об этом не забудешь! — Толстяк притушил недобрый блеск глаз. — И раз уж вы теперь мой начальник — какие будут указания? Леопольд Давыдович требует результатов к завтрашнему дню. Между прочим, от вас требует! Вы ведь начальник.

— Я помню. — Сикорский снял очки и протер их. — Что там у нас с секретаршей?

— Глухой номер. Все документы — фальшивые, такого человека просто не существует.

— А лицо и отпечатки пальцев прогоняли через базы данных?

— Прогоняли — безрезультатно. Должно быть, она никогда не попадала в полицию.

— А что с охранником, который дежурил в день убийства?

— Его второй день допрашивают, но все безрезультатно — наверное, он действительно ничего не видел.

— Или плохо допрашивают.

— На этот счет можете не беспокоиться! — Толстяк высокомерно взглянул на Сикорского — мол, что ты понимаешь в допросах, ты, экономист чертов…

— Ну что ж, посмотрим!

Когда машина приехала на территорию концерна «Мясоед», новый начальник службы безопасности в сопровождении господина Разуваева спустился в подвал, где происходило все, что не предназначено для посторонних глаз.

Они подошли к одностороннему окну, через которое можно было видеть все происходящее в комнате для допросов.

Посреди комнаты, на привинченном к полу стуле, сидел отставной военный, пожилой охранник, дежуривший в офисе концерна в тот день, когда убили Ольгу Черкизову.

Лицо его было разбито, левый глаз заплыл, воротник рубашки окровавлен. Над ним стоял молодой сотрудник службы безопасности, руки его были обмотаны эластичным бинтом, измазанным кровью.

— Ты отсюда не выйдешь, пока не вспомнишь все что нужно! — проорал парень и наотмашь ударил отставника в челюсть.

— Я уже все сказал, что видел! — ответил охранник, с трудом разлепив губы. — Говорю тебе…

— Грубо, — поморщился Сикорский.

— Серьезные дела в чистых перчатках не делаются! — наставительно ответил Разуваев.

— Грубо — это ладно, — продолжил Сикорский. — Главное — неэффективно…

— Ну, вы, конечно, теперь начальник, но только поверьте — эффективнее силы ничего нет!

— Есть. — Сикорский пристально взглянул на толстяка.

— Что же?

— Страх. Страх гораздо эффективнее насилия. И перчатки остаются чистыми.

— О чем это вы?

— Сейчас увидите. Распорядитесь, чтобы принесли палку вареной колбасы.

— Чего? — Разуваев решил, что ослышался.

— Палку. Вареной. Колбасы. Мы же все-таки мясом занимаемся, так что с этим не должно быть проблем.

Толстяк хотел что-то спросить, но передумал, пожал плечами и вызвал кого-то из подчиненных.

— Когда принесут колбасу, пусть передадут ее мне.

С этими словами Сикорский открыл дверь и вошел в комнату для допросов. Окинув ее быстрым взглядом, как будто не видел все через стекло, он рявкнул на молодого сотрудника:

— Что здесь происходит?

— Да вот допрашиваю его!

— И что удалось выяснить?

— Пока ничего, ваньку валяет. Но я из него все выбью, дайте только время!

— Пошел вон! — рявкнул на него Сикорский.

Парень обиженно фыркнул и вышел из комнаты.

Сикорский сел на стул напротив избитого охранника и сочувственно проговорил:

— Что они с вами сделали! Это просто ужасно!

— Главное, я ведь все рассказал, что помню! — заторопился охранник, — про секретаршу эту, и вообще… Я же ведь всей душой. Что прикажут — все что помню.

— Скверно! — поморщился Сикорский. — Как вас зовут?

— Вахромеев! — Охранник попытался вытянуться по стойке «смирно», но из этого ничего не вышло.

— А по имени-отчеству?

— Василий Андреевич.

— Так вот, Василий Андреевич, хочу вам сказать, что теперь я — начальник службы безопасности концерна. Прежний начальник уволен. И прежние методы больше не будут применяться. Я принесу в службу безопасности перемены…

— Слава богу! — вздохнул охранник. — Так что, вы меня отпустите?

— Не так скоро! — Сикорский вежливо улыбнулся. — Мы же с вами еще не все вспомнили.

— Все, я все вспомнил, что мог! Больше мне вспоминать нечего, клянусь вам.

— Жаль.

В дверь постучали. В комнате появился молодой сотрудник — не тот, который допрашивал Вахромеева, — и протянул Сикорскому большую палку колбасы.

— Быстро, — похвалил Сикорский.

Как только дверь за парнем закрылась, он повернулся к Вахромееву и проговорил:

— Как я вам сказал, я хочу внедрить в работу нашей службы перемены. Всякая служба нашего концерна должна быть экономически выгодна. Думаю, вы с этим согласны?

Вахромеев ничего не понял, но на всякий случай кивнул, чтобы не сердить начальство.