Месть демонов (СИ)

— Да нет же, дело не в этом. Я о другом. Ты должен понять, что реальность лучше этой мечты, как сделал это Рэй. Сейчас тебе кажется, будто здесь надежно и безопасно. Но тебе предстоит разубедиться в этом и всем сердцем пожелать, чтобы все стало так, как есть на самом деле. И не иначе.

— Да уж, это будет сложно. Трудно быть в восторге от того, как все идет в реальности. Ты ж видела мою душу и должна понять: я был бы рад забыть все это как самый обычный ночной кошмар!

— В этом и есть суть испытания. Будь это просто, тебя бы сюда не отправили. Так что думай, а мне придется тебя покинуть.

— Останься!

Я поглядел на Долану с практически детской мольбой. И это так странно, учитывая, что ей двенадцать, а мне больше сотни. Но я знал, что Долана поймет.

— Я бы рада, но не могу. В реале какие-то помехи.

— Какие еще помехи? — я не на шутку встревожился.

— Не знаю. Просто чувствую. Надо выяснить.

С этими словами Долана исчезла. Я был ей безмерно благодарен за подсказку, но как из этой ситуации выпутаться, до сих пор не знал. По задумке кого-то всевышнего этот мир моей мечты имел некий изъян, и мне предстояло его найти.

Я вновь попытался сосредоточиться и составить в голове нечто вроде сравнительной характеристики двух вселенных — реальной и иллюзорной.

Я и сам не заметил, как вернулся к окну. Когда я глядел на улицу, мне почему-то всегда думалось легче.

Итак, что мы имеем? — рассуждал я, мысленно чертя контуры будущей таблицы. Работая в ГалаБезе, я так наловчился составлять эти бесконечные сводки, что представить процесс в голове было просто. — Страх перед апокалипсисом и там, и там присутствует. Второй пункт. В иллюзорном мире мне, пожалуй, стыдиться нечего, не считая десятка резких и грубых фраз, брошенных мною Сиф в пылу ссоры. В реальности я погубил сотни невинных людей, сломав жизни их близким, по моей вине погибли или стали несчастными те, кого я любил. Третий пункт. Ответственность за будущее нашего мира. «Нет», «есть» — мысленно сделал я две короткие пометки в соответствующих графах. И уже второй аргумент в пользу мечты. А мне-то нужны были другие.

Я стиснул зубы и напряг воображение, пытаясь найти причину считать реальный мир лучше или хотя бы придумать ее. Но ничего не вышло.

Поняв, что истязать сознание бесполезно, я дал себе передышку и стал наблюдать за тем, что происходило на улице.

На улице и в самом деле что-то происходило. На площади перед дворцом собралась толпа асов. Приглядевшись, я понял, что они окружили какой-то предмет, но что это, видно не было. Впрочем, я и без того догадывался: слишком долго все ждали этого рокового момента.

Позабыв обо всем, включая и то, что этот мир виртуален, я кинулся к двери и нос к носу столкнулся с Сиф.

— Тор! Тор вернулся! — скороговоркой выпалила она, когда мы уже поспешно спускались по широкой лестнице.

— Я видел.

— Совсем скоро мы все узнаем. — Сиф побледнела как полотно, и мне казалось, будто я слышу её участившееся сердцебиение. — Я так ждала этого момента. И так боялась!

— Как и все мы.

К голове прихлынула кровь. Да, этот мир был иллюзией, но я не мог заставить себя не волноваться за его судьбу.

В этот момент мы очутились на улице. Людей на площади было больше, чем показалось мне сверху. Или их число возросло, пока мы спускались.

— Пропустите! — Сиф, бесцеремонно таща меня за рукав, не менее бесцеремонно расталкивала асов, пробиваясь к центру этого дикого столпотворения. Те недовольно ворчали себе под нос, но уступали дорогу, зная, что с ней шутки плохи.

В корабле Тора я без труда узнал свой «Экстрим». Правда здесь «Экстрим» имел непривычную красно-золотую расцветку.

— Сейчас он скажет, — прошептала Сиф, со всей силы впиваясь ногтями в моё запястье. — Уже скоро.

Я знал, о чем речь. Тор должен был сообщить, удалось ли предотвратить апокалипсис. Вот почему на площади собралось столько народу: всем хотелось узнать, будет ли у них «завтра».

Вот дверь открылась, и в проеме показалась голова брата. Над площадью повисла звенящая тишина.

Люди уже не ждали ответа. Они знали его наперед. И пусть Тор не умел разговаривать взглядом, как его дочь, в этот раз все было понятно по одним лишь глазам, в которых, казалось, жизнь уже прекратилась.

Те, кто стоял сзади, Тора не видели, но в толпе ведь всегда образуется так называемый коллективный разум, и они чувствовали ответ по реакции остальных.

Никто даже не произнес этого страшного слова: «Нет». Оно и так висело над нами грозовой тучей, из которой вот-вот посыплются смертоносные молнии.

— Простите.

В безжизненных, как бездонные пропасти, глазах Тора блестели слезы.

Это его слово вырвало асов из оцепенения. Площадь тут же заполнилась гулом и гомоном, из которого то и дело вылетали особенно громкие ругательства и проклятия, обращенные в сторону Тора. Гнев — еще одна маска страха.