Месть демонов (СИ)

Я почему-то не испугался и даже не удивился. Странно… даже утопая в болоте, я умудрялся не бояться. Должно быть, отделы мозга, отвечающие за страх и изумление, в какой-то момент отключились, чтоб не перегореть.

Я обернулся.

В полуметре за моей спиной застыл призрак. «В лучших традициях мистики», — вот и вся моя реакция.

Я в самом деле ощущал себя героем абсурдной трагикомедии. Не верилось, что это происходит в реальности. Впрочем, мир вокруг меня реальным и не был.

— Ты кто? — спросил я тоном уставшего клерка, к которому под вечер заглянули в кабинет.

— Не узнаешь? — безликий ранее призрак переменился, приняв до ужаса знакомые очертания.

— Мама?

Вот тут моя броня из равнодушной усталости дала трещину. Пусть будут болото, тайфун, призраки, оборотни и монстры, да что угодно, только не любимые и родные лица, исчезнувшие из реальности навсегда!

— Не совсем так. — Именно такого ответа я ждал: от настоящей Фригги не веяло бы потусторонним холодом. — Ты действительно хочешь знать?

— Удиви.

— Я — та боль, что ты успел причинить ей за свою недолгую жизнь. Я соткана из твоих отвратительных, грязных поступков, что наносили ей раны. Ты сам шаг за шагом меня создавал. И каждое твое деяние, каждая ошибка делала меня сильнее! Мне перечислить их все, начиная с…

— Прошу, не надо! Замолчи, замолчи, замолчи! — твердил я как заговоренный, попытавшись перебраться на другую сторону коряги, подальше от этого наваждения.

— О, нет! Не замолчу. Никогда! Вспомни Возрождение. Вспомни, как кричала Фригга во сне. Ты даже представить не сможешь ту боль, что перенесла твоя мать. По твоей вине! Каждая секунда, каждый миг её боли — на твоей совести. И ты за неё ответишь сполна.

— Замолчи, прошу тебя, замолчи, — словно в бреду шептал я, уже зная, что это бессмысленно. Может, просто броситься в болото и покончить с этим?

— Не хочешь о Возрождении? Можно глянуть глубже. Сколько проблем ты доставлял матери хамским поведением и неумением следовать указаниям. Помнишь, она просила тебя не покидать медицинского центра, а ты не послушал, и умудрился открыть портал в мир демонов. Представь себе её чувства! Ты, веселясь, подбросил ей проблему выше её возможностей! И она даже не повысила голоса. Она приняла это, покорно стерпела. И всегда терпела твои чертовы выходки, а тебе было плевать! Ты убивал её капля за каплей, а потом чаша переполнилась, и ты лишился её навсегда! Доволен теперь? Доволен?!

— Умоляю, не надо! — на глаза навернулись слезы: я ощутил, как призрачный холод проникает в меня, отнимая последние силы. — Ты убьешь меня!

— А разве ты не заслуживаешь смерти за это свинство? Ответить мне, глядя в глаза. — Призрак подлетел совсем близко, и отступать было некуда — шаг назад, и опять болото. Может, все-таки прыгнуть? — Ты должен умереть, потому что сама твоя жизнь… отравляет всё, к чему бы ты ни притронулся. Ты монстр, губящий всё на своем пути! Назови хоть одну причину, по которой такой как ты достоин жить!

И вновь меня пробрал обессиливающий мороз, а в глазах начало темнеть.

«Больше не могу. Прыгаю!» — решил я.

Но в тот самый миг, когда я уже был готов броситься в трясину, что-то сверкнуло, и жуткий призрак рассеялся, слившись с ночным туманом. Вместе с ним ушел и потусторонний холод. Остался лишь обычный, болотный.

Совсем рядом мелькнул свет фонаря.

«Снова обманки, — вяло подумал я, чувствуя, что совсем обессилел и вот-вот упаду. — Ну уж нет, ещё раз на те же грабли я не встану».

— Локи!

Из пелены тумана вдруг вынырнул человек с крохотным электрическим огоньком в руке.

— Наконец я тебе нашла! Всё будет хорошо! Давай руку, не бойся.

И я, уже почти не понимая, что делаю, протянул человеку правую руку и позволил стащить себя вниз.

Удивительно, но на этот раз я не утоп в трясине, а встал на что-то прочное и твердое.

— Вот так, — сказал женский голос совсем близко. — Держи меня за руку. Скоро выберемся.

Собрав последние силы, я поднял на спасительницу глаза, и мне вновь захотелось потерять сознание. Ну зачем, зачем, зачем?!

Передо мной стояла мама. Настоящая, из плоти и крови. Я чувствовал бодрящее тепло её ладони.

«Черт! За что мне это?! За что?» — сокрушался я, ступая след в след за Фриггой: очевидно, мы пробирались по невидимым камням.

Иногда приходилось скакать и перепрыгивать, временами ноги предательски соскальзывали в топь. Но мама ни разу не дала мне оступиться.

Я даже не сразу понял, что до сих пор плачу — лицо у меня и так было мокрым от росы и пота.

— Потерпи немного, скоро придем.

Неужели мама думает, будто я плачу от усталости?

Фригга не обманула: вскоре болото кончилось, туман рассеялся, и мы вышли к деревянному домику, стоявшему на опушке леса. В доме горела лампа, и этот теплый свет согрел мне душу.

— Проходи!

Мы взошли на крыльцо. Ступеньки под ногами сонно поскрипывали. Мама отворила дубовую дверь, пропуская меня вперед:

— Не бойся.

В доме пахло осенними листьями, сухими травами, древесной смолой — ароматом, который можно встреть только в таких диких и безлюдных уголках.

У стены приветливо потрескивал камин. Тлеющие угольки приковывали взгляд, ободряя и успокаивая.