Месть до первой крови

   Обратно через дорогу шагал все тот же мужчина уже без газеты и держал в руках добытый трофей – аккуратную бежевую сумочку. Увидев его, Линка сама подбежала, обнялась с сумкой и принялась осыпать спасителя словами благодарности. Катя почти с удивлением признала, что ошиблась в его оценке.

   — А грабитель где? – недоверчиво спросила она.

   — Убежал. Или я, по-вашему, должен был его еще в полицию отвести?!

   Кажется, Катя его обидела, потому что он, уже не слушая Линку, развернулся и вскоре скрылся из вида. Лина потерянно перебирала содержимое сумки – вроде все было на месте. У Астафьевой мелькнула мысль, что уезжает она сейчас действительно некстати – Лине бы не помешала ее поддержка. Себе она в этот момент пообещала, что при первой же возможности снова наведается в Старогорск, но, едва автобус тронулся, поняла, что лукавит. Она больше никогда сюда не вернется.

***

К первому в своей жизни настоящему интервью Лина готовилась обстоятельно. Первому, потому что свои практические занятия в Университете хоть сколько-нибудь серьезной работой назвать не могла даже она сама. Того московского ди-джея, например, подкинула Лине ее подруга-журналистка, во время беседы с музыкантом и он, и Лина были не совсем трезвы, а сама статья писалась «на коленке», потому что Лина в тот день опаздывала к маникюрше. В журнал статью пристроила все та же подруга-журналистка, а сама Лина, кажется, так и не взялась его перечитать… Но, видимо, она и правда талантлива, раз Игорек даже эту ее статейку похвалил.

   Василий Катасонов с первого взгляда ей ужасно понравился: красавчик и симпатяжка. Особенно Лину умилили ямочки на щеках и вдохновленные, умные глаза. Картинка, а не чиновник!

   Томить в приемной он ее не стал, а почти сразу пригласил в просторный и очень уютный кабинет, оформленный в постельных тонах.

   — Вот уж не думал, что в вашей газете, — Катасонов слегка поморщился, — работают такие очаровательные сотрудники. Значит, вы и есть Ангелина Сухарева из «Чайковки»?

   — Можно просто Лина, — невольно начиная кокетничать – уж больно хорош был этот чиновник — она протянула ему руку ладошкой вниз. Катасонов не растерялся и, прежде чем она сообразила, что это все-таки неуместно, с чувством поцеловал ее пальцы.

   Лина растаяла. Когда чиновник, не выпуская ее руку из своей и ласково глядя в глаза, спросил, не хочет ли она пообедать с ним, та смогла только радостно закивать.

   Пока доехали до ресторана «Сказка», где Катасонов ежедневно обедал, Лина все-таки сумела взять себя в руки: неуместно слащавый Василий Катасонов ее уже немного раздражал – хотелось перейти непосредственно к интервью. Не тут-то было. Любой ее вопрос Катасонов обращал в шутку, демонстрируя довольно плоское чувство юмора, а потом и вовсе заявил, что не хочет говорить о работе – пусть Лина перешлет вопросы его референту, а та на них подробно ответит. И начал рассказывать про какую-то сауну, до которой от ресторана две минуты езды. Лина так разозлилась, что даже сама оплатила свою часть счета – что делала крайне редко, обедая с мужчинами – и, гневно цокая каблуками, ушла.

   Правда, обещание насчет интервью Катасонов сдержал – наутро от его референта действительно пришли ответы. Не все, самые интересные с Лининой точки зрения вопросы были проигнорированы – как и следовало ожидать.

   Самое обидно, что поразить Игорька ей по-прежнему нечем.

   Поскучав, Лина запустила базу данных редакции, ввела данные Василия Катасонова – и вот тут-то приуныла по-настоящему. Статей о нем было множество – едва ли не каждый месяц кто-нибудь да решался написать что-то. И всякий раз герой статьи показывался отнюдь не в лучшем виде: бабником, безответственным типом и продажным, как девица легкого поведения.

   Лина Сухарева только вздыхала, читая статьи – неудачного героя для своих статей она выбрала. Написать о Катасонове что-то более сенсационное, кажется, уже невозможно.

   Впрочем, с мая этого года ни одной статьи о Катасонове уже не было – как отрезало. В майском номере было напечатано опровержение, в котором Игорь лично приносил ему извинения, и сетовал, что в прошлом номере его журналист воспользовался непроверенными данными. Лина, конечно же, не утерпела и разыскала тот самый предыдущий номер.

   Извиняться там было за что, хотя на фоне остальных статей о Катасонове ничего «убойного» здесь не рассказали.

   — Поэтому я и говорю, что прежде чем сдать номер в печать, нужно пять раз перепроверить информацию. Иначе, получится, как с Катасоновым… — неохотно ответил Игорь на Линин вопрос. — В тот раз я ошибся: статья вышла, а на следующее утро Софья Патрова во всеуслышание заявила, что написанное в нашей «Чайковке» — клевета, и что она подает в суд.

   — Подожди, а причем здесь Патрова?

   Игорь поморщился:

   — Ну, официально, конечно, в суд подает Катасонов, но всем же понятно, что без команды Патровой он и чихнуть не смеет.

   Игорь вздохнул – видно было, что ему даже вспоминать об этом тяжело – и начал издалека.