Месть драконов. Закованный эльф

В голове Аарона начался прилив голосов. Они громко предупреждали по поводу ведьмы, которая потянулась к их общей душе. Их мысли источали яд и тьму. А потом среди них зазвучал один голос, совладавший со всеми остальными. Тот, которого они презрительно называли «крестьянином», человек, которого когда-то звали Артакс, обладал такой силой, что заставил замолчать всех остальных. Ливианна рассматривала воспоминания из его жизни. Она оказалась богатой на радости и горести. Всех остальных духов в его голове она коснулась лишь мимоходом. Они были маленькими, пленниками самоуверенности, лишившей их существование какого бы то ни было блеска. Человек, который когда-то был Артаксом, был другим. В нем горел огонь. Он хотел изменить мир детей человеческих, сделать его справедливым местом, где никому не придется страдать от голода или произвола правителей. Она увидела все сражения, которые довелось провести Артаксу, его отчаянную любовь к принцессе варваров, спуск в ту мрачную долину, где он встретился с девантаром, с человеком-вепрем. Там его меч стал мечом духов, и он подобрался к тайне, которую ревниво хранили девантары.

Ливианна вышла из мыслей бессмертного и открыла глаза. На миг растерянно смотрела в одну точку. Слишком отчетливы были картинки его воспоминаний, которые накладывались на то, что показывали ее собственные глаза.

Правитель улыбнулся ей.

— Спасибо, — теплым голосом произнес он.

Ливианна убрала руку с его лба. Мимоходом бросила взгляд на Ашота. Воин казался усталым. Виски поседели, но он потерял не слишком много лет. Его изменения остальные спишут на ужасы этого дня. Она не оставила слишком явных следов.

Аарон схватил ее за руку.

— Ты должна пойти со мной. Ты могла бы помочь многим страдающим людям, прекрасная незнакомка.

Ливианна пристально поглядела ему в глаза. Там угнездилось одиночество, за лучами, ослеплявшими тех, кто хотел видеть только бессмертного.

— Я не могу. Моя судьба иная. Я как ветер, тебе не удержать меня. Мне предначертано идти дальше.

Он отпустил ее. В его глазах теперь читалось сожаление. Он никогда не попытался бы удержать ее силой, это она знала. Этот человек был действительно совсем не таким, как те немногие люди, которым она заглянула на самое дно души.

Ливианна снова надела шлем и отошла к своим товарищам. Проигнорировала резкое замечание Нандалее на тему того, что скоро рухнет полгорода и у них нет времени на подобные игры. Ливианна считала иначе. У нее еще остались здесь дела. Она держалась поближе к Бидайн, когда они выходили из храмовых садов, пересекли большую площадь перед Белыми вратами и вошли в узкие переулки, по бокам которых стояли обычные дома, и на их плоских крышах сейчас стояли плотные толпы зевак, желающих увидеть, что происходит в храмовом квартале Цапоте.

Вскоре они дошли до одной из бесконечных лестниц, соединявших друг с другом террасы городских кварталов. Нандалее выбрала путь в стороне от главных улиц. Она предпочитала оставаться в полумраке узких лестниц. Они взбирались по истоптанным ступеням, скользким от нечистот, которые выплескивали из окон, и воды, стекавшей с густой паутины бельевых веревок, из-за которых небо казалось похожим на мозаику. Ливианна заметила, что Нандалее все еще напряжена, словно она опасалась, что их миссия может закончиться трагически в самый последний момент. Может быть, девантары уже знают о том, что произошло, и будут атаковать?

Но Ливианна не собиралась позволить страхам молодой эльфийки захлестнуть себя. Она притянула Бидайн к себе.

— Я дала тебе обещание. Я исполню его. Давай скроемся в толпе на площади перед Золотыми вратами.

Бидайн словно испугалась.

— Мы ведь не можем…

— Ты хочешь иметь кожу, гладкую, как шелк? Тогда иди за мной!

Новые пути

На площади перед Золотыми вратами толпились люди, мулы, паланкины, верблюды. В воздухе гудели ругательства на всех языках человеческого мира, слышались молитвы испуганных людей и громкие бахвальства тех, кто прятал страх за громкими словами. Здесь собрались и все ароматы Нангога. Словно колпаком накрывали площадь запахи шафрана, перца и кориандра, смешивающиеся с ароматами жареного мяса от множества маленьких забегаловок, которые окружали большую площадь. В толпе бродили продавцы воды с большими амфорами, перетаскиваемыми на спине, пекари с целыми вязанками баранок. Фокусники и музыканты играли для тех, кто хотел уйти на далекую родину с караваном, а сейчас ожидали, когда откроются магические врата, соединяющие между собой миры. Лишь ночью сюда на несколько часов приходил покой. Через врата, как через игольное ушко, должны были пройти люди и товары целого мира.

Нандалее знала, что у них уже нет времени на то, чтобы пытаться затесаться среди ожидающих. Она не доверяла Нангог. Действительно ли богиня отказалась от своего плана смести Золотой город со склонов Устья мира? Нангог назвала Нандалее всего лишь песчинкой в своем глазу. Зачем ей держать данное песчинке обещание?