Месть Елизаветы (СИ)

И кто знает, сколько еще понадобится.

Надо смотреть правде в глаза и рационально распределить ресурсы. Не хочется, но надо.

– Хел, – Люк вздохнул. – Ты права. Давай, я ставлю щиты, ты – бьешь. Только не лезь вперед.

Хелена сухо кивнула, спокойно, без торжества. Ей сегодня уже досталось.

Встала за спиной.

Ну… давайте!

Они поднимались, не чувствовали его.

И будь Люк хоть немного более отдохнувшим, он мог бы попытаться оглушить их, а потом допросить. Любым способом. Покопаться в мозгах, узнать, кто послал, если они хоть что-то знают. Но ведь что-то должно быть.

Только сил совсем немного.

Сейчас важнее пробиться к выходу.

Вот сейчас.

Еще мгновение и они появятся из-за поворота лестницы.

– Хел!

Она замирает.

И бьет четко в нужный момент, не раньше и не мешкая.

По лестнице вниз прокатывается огненный поток.

Люди кричат.

И кричат маленькие принцы, пугаясь. Мария прижимает их к себе, пытается успокоить.

Люк кидается вниз, не давая уйти, сбивая ударной волной, одного, второго… лишая сознания. Не отпускать же за ними Хелену.

Четверо.

Пятый где-то дальше, Люк не видит его. От выброса сил кружится голова, темнеет в глазах, хотя в коридоре и так темно. Люк идет вперед почти на ощупь, понимая только, что человека он почувствует.

Надо хоть дыхание выровнять, перехватить костыль. Тоже боец, одноногий пират… Не дергаться главное, лишних сил не тратить.

И человек выдает себя сам.

Грохот выстрела, пуля с визгом чиркает по щиту.

– Хел, пригнись!

Не оборачиваясь и вперед!

Но так плывет перед глазами, что вот если еще раз волной ударит – то сам тут и ляжет, силы закончатся. Поэтому Люк выхватывает пистолет. И стреляет почти наугад, почти не видя. В глазах темнеет.

– Сам пригнись, придурок! – крикнула Хелена из-за спины. Метнула через его голову огненный шар.

Впереди закричали.

Устоять против огненной принцессы невозможно совершенно.

Когда выскочили с лестницы, поняли, что дело плохо. Все в дыму.

Люк прикрывал щитом, как мог, они бежали вперед. Как могли – бежали. И щит от напряжения трещал, готовый вот-вот треснуть. Мария прижимала к себе детей.

Еще дважды приходилось отбиваться, но то, что осталось совсем немного – придавало сил. Останавливаться, чтобы покопаться в голове у противников – не было времени, и так огонь подходил совсем близко.

На улицу… на задний двор.

Когда выскочили, когда в лицо ударил прохладный утренний воздух… солнце только встало, совсем рано.

Люк чуть не упал от облегчения. Покачнулся.

Во дворе никого.

Все?

И где-то за воротами шум мотора. Машина приближается.

И только бы свои!

ГЛАВА 26. Месть Елизаветы

Перед ней стоял Вацлав.

Гнев и недовольство на его лице. Презрение. Лиз так привыкла бояться этого недовольства, что сейчас даже замерла, словно огнем обожгло.

– Ты опоздала, Лиз, – холодно сказал он. – Очень плохо. Ты так и не выполнила то, что от тебя требовалось.

И накатило. Словно все возвращалось. Хотелось рыдать и просить прощения.

Но это все магия. Стоит только укрепить щиты и отпускает. Не сильно, но…

– Я больше не буду этого делать, Том. Не буду выполнять твои приказы.

Только не его. Это ведь не от него идет. Он исполнитель, как и Лиз.

Его лицо дергается, словно рябью идет. На это неприятно смотреть, прямо до тошноты.

Но маску Вацлава Том сбросить не готов.

Качает головой. И звенит в ушах, щиты не справляются… давление требований только растет, так, что тянет прямо упасть на колени. Лиз отчаянно сжимает зубы… и тут плеча касается чья-то рука. И сразу заметно отпускает, но не исчезает совсем. Лиз быстро оборачивается через плечо. Агостино.

– Подожди, – шепотом говорит она. – Не трогай.

Она должна понять. Это ее брат, ее дело…

На мгновение страшно, что Агостино сейчас Вацлава убьет… Тома. И что-то важное Лиз не узнает никогда. Что-то упустит.

– Ты решила отвернуться от меня? – говорит Том-Вацлав. – А как же все, что я сделал для тебя? Где бы ты была сейчас? В портовом борделе? Разве ты была бы…

– Хватит Том! – приходится почти кричать, нужно как-то остановить, но иначе не выходит. – Я все помню! Ты отнял у меня память и мою жизнь! Ты…

– Дура! – усмехается он. – Ты просто не знаешь. Где бы ты была, если бы не это?! Я дал тебе шанс выжить! Быть нужной! Нас ведь выставили из собственного дома! Выгнали на улицу, оставили без средств к существованию! Нас хотели убить, Лиз! Тихо убить, потому что такие свидетели никому не нужны. За что? За то, что этот скот Штефан убил нашего отца? Просто взял и убил, хладнокровно!

Его слова отдаются колоколом в голове. Сопротивляться невыносимо сложно.

– Штефан сорвался. Он сделал это потому, что отец у него на глазах застрелил его брата. Он не смог…

– Не смог? А для чего, думаешь, он приехал? Поговорить? Почему не хотел говорить раньше, когда Анджей творил все это? Почему не вмешался? Ты думаешь, он другой? Он ведь сам приставал к тебе, тянул свои лапы, едва ли не при жене на балу. И потом… Он такой же, Лиз. Не пропускает ни одной юбки. Делает, что хочет, берет что хочет. Думает, что ему можно все. И ты готова простить? Ты ведь помнишь, что Мила повесилась из-за них? Ты ведь помнишь Милу? Какая она была…