Месть географии. Что могут рассказать географические карты о грядущих конфликтах и битве против неизбежного

География и история говорят о том, что Сирия с населением 20 млн человек по-прежнему будет эпицентром волнений в арабском мире. Алеппо на севере Сирии – это город-базар, который исторически более тесно связан с Мосулом и Багдадом, чем со столицей Сирии Дамаском. Каждый раз, когда дела у Дамаска шли плохо, Алеппо возвращал себе былое величие. Когда бродишь по базарам Алеппо, Дамаск кажется невероятно далеким и незначительным. Базары Алеппо контролируют курды, турки, черкесы, арабы-христиане, армяне и другие народности в отличие от базара Дамаска, который по большей части является миром арабов-суннитов. Как в Пакистане и бывшей Югославии, в Сирии каждая секта и религия связана с определенным географическим регионом. Алеппо и Дамаск разделены центральными районами компактного проживания суннитского населения Хомса и Хамы. Между Дамаском и иорданской границей проживают друзы, а в укрытии гор рядом с Ливаном живут алавиты; и те и другие – остатки волн шиизма из Персии и Месопотамии, прокатившейся по Сирии тысячу лет назад. Честные и свободные выборы 1947, 1949 и 1954 гг. усугубили эти разделения, деля электорат в соответствии с региональными, религиозно-общинными и этническими границами. Покойный Хафез аль-Асад пришел к власти в 1970 г. До него в предшествующие 24 года правительство сменялось 21 раз. Он был «великим кормчим арабского мира» в течение 30 лет и, будучи не в состоянии построить в стране гражданское общество, не давал шагнуть в будущее. В то время как в Югославии на момент распада страны все еще существовала интеллигенция, в Сирии ее практически не было – настолько застойным был режим Асада.

Во время холодной войны и в первые годы после нее пламенная поддержка Сирией идеи панарабизма заменяла слабую ее идентификацию как государства. Великая Сирия – это географический термин османской эпохи. Она включала также еще Ливан, Иорданию и израильско-палестинский регион, так что границы современного государства Сирии представляют ее как довольно сильно усеченный вариант. Эта историческая Великая Сирия была названа ученым из Принстонского университета Хитти «величайшей маленькой страной на карте, микроскопической по размерам, но колоссальной по влиянию», чье географическое положение содержало в себе, на стыке Европы, Азии и Африки, «всю историю цивилизованного мира в миниатюре».[450] Сирия дала греко-римскому миру некоторых из величайших его мыслителей, среди которых стоики и неоплатоники. В Сирии было сердце империи Омейядов, первой арабской династии после Мухаммеда, империи, которая была больше Римской в самом ее расцвете. И именно здесь разворачивалась, возможно, наибольшая драма в истории между мусульманским миром и Западом – Крестовые походы.

Но сегодняшняя Сирия – всего лишь отголосок этого великого географического и исторического наследия, и сирийцы с горечью осознают это. Они знают, что потеря Ливана практически отрезала Сирию от Средиземного моря, которое наполняло жизненной силой ее богатую культуру. С тех самых пор, когда в 1920 г. Франция разъединила Ливан и Сирию, сирийцы отчаянно пытались вернуть его. Поэтому полное сворачивание сирийского военного присутствия в Ливане, которого Буш требовал после убийства настроенного против Сирии премьер-министра Ливана Рафика Харири в феврале 2005 г., расшатало бы само политическое основание алавитского режима меньшинства в Дамаске. Алавиты, неортодоксальная шиитская секта, проживают как в Сирии, так и в Ливане. Для того чтобы сын Хафеза аль-Асада, Башар, смог остаться при власти, он должен не только предпринимать шаги в сторону демократизации, но и доказать, что его алавитское правительство защищает дело сирийского национализма лучше, чем суннитское большинство.