Месть Гора

Я решил бежать, воспользовавшись беспорядочной толкотней сражавшихся друг с другом новобранцев. Однако мой напарник побежал за мной, спрашивая, куда я собрался. Я молча оттолкнул его и пустился со всех ног. Но на моем пути уже встало несколько рекрутов, меня поймали и отвели к Иуфни. Он обвинил меня в попытке сбежать, считая, что причина такого поступка очевидна: «Ты слабый, как шакал, и подлый, как гиена!» Я оправдывался, объясняя, что захотел напиться и бежал к бурдюкам с водой, которые были сложены на меже.

Иуфни мне не поверил, а скорее, не захотел верить. Я предоставил ему прекрасную возможность показать остальным, что их ждет, приди им в голову мысль о побеге. Меня отвели к номарху Себекаи, который приговорил меня к порке — наказанию, чаще всего применяемому к строптивым крестьянам. Наказывали меня прилюдно, прямо во дворе храма. С меня сняли повязку, уложили на живот на землю, и кто-то из солдат, выбранный из толпы наугад, отпустил мне двадцать ударов палкой. Мой случайный палач не был жесток и старался не бить слишком сильно, думая, наверное, о том, что, окажись он на моем месте, хотел бы, чтобы так же пощадили и его. Наказание это болезненное, даже если удары наносятся не в полную силу, и унизительное. Вероятно, мои палачи решили, что мало кому захочется последовать моему примеру. Позже Иуфни сказал мне, что это лишь малая толика того, что ждет меня, если я повторю попытку. «Не жалостливый крестьянин будет тебя пороть, — заверил он меня, — а настоящий палач, сломавший о спины таких, как ты, не одну палку!» И добавил, что после следующей порки я уж точно не смогу сражаться с врагом, потому что мне переломают все кости.

8

Хети выдержал паузу, которой воспользовался, чтобы осушить кубок вина с добавлением душистого меда, а потом спросил у царицы, не утомил ли ее рассказ и не пора ли ложиться спать.

— Хети, — ответила Алкиона, — знай, нам очень хочется узнать, что случилось дальше, поэтому я прошу богиню избавить меня от усталости и сонливости, чтобы услышать продолжение твоего рассказа. Говори и не бойся, что утомишь нас.

— Можете представить, как происшедшее меня огорчило, — продолжил он. — Однако я не отчаивался, потому что был уверен: Изида меня не оставит. Я решил подождать несколько дней, чтобы о моей попытке сбежать перестали вспоминать. К тому же мне нужно было хорошенько подумать о том, как безопаснее покинуть ловушку, в которую я так неосторожно дал себя заманить, совсем как птица, привлеченная видом плода и садящаяся на смазанную клеем ветку.

Сначала я решил, что замысел мой лучше привести в исполнение ночью. Однако оказалось, что стены храма слишком высоки и без веревки на них не взобраться, а единственная дверь на ночь запирается и ее охраняют несколько солдат. Значит, нужно было бежать днем, рискуя быть замеченным. Вся надежда была на быстроту моих ног. Сдерживая нетерпение усилием воли, я решил ждать подходящего случая.

Шло время, а такой случай все никак не представлялся. И вот однажды нас собрали во дворе храма, и номарх обратился к нам с речью. Себекаи стоял на помосте, окруженный командирами и старшими жрецами храма. Вид у него был радостный. Он громогласно объявил, что прибыл гонец от его величества царя Дидумеса, восседающего на троне Гора в Городе Скипетра. Нужно сказать, что в этом году разлив запаздывал. И вот, зная, что большая часть армии этого презренного выходца из Хару, этого ненавидимого всеми царя-пастуха занята разорением северных областей Черной Земли, царь решил не дожидаться, когда Нил выйдет из берегов. Сильная, хорошо подготовленная армия двинулась на север под руководством сына визиря по имени Небкауре. Себекаи с восторгом отозвался о командующем армии, он заявил, что это лучший военачальник его величества. И добавил, что нам приказано поторопиться с подготовкой, потому что как только армия Небкауре прибудет в Нен-Несут, наш отряд вольется в нее и все египетское войско двинется на Мемфис, чтобы «очистить наши земли от крыс, пришедших из страны Хару». Правитель Мемфиса, по словам Себекаи, располагал «жалким маленьким отрядом, одержать победу над которым не составит труда». Он призвал нас храбро сражаться, чтобы прогнать захватчика, «уничтожить в зародыше эту гиксосскую напасть».

И я возблагодарил Изиду, свою покровительницу, за то, что она не послала мне случая бежать, потому что эта новость была очень важной. И теперь мне нужно было как можно скорее попасть в Мемфис.