Месть Гора

Я нашел Житрана лежащим в своей палатке. Он пребывал на грани жизни и смерти, но смерть была к нему ближе. Как вы, наверное, догадались, солдаты увидели во мне посланца Анат, богини змей. Не теряя времени, я отправился на поиски трав, необходимых для приготовления зелий, а потом стал лечить Житрана и солдат, которые были еще живы. Еще я приказал собрать все имеющиеся в лагере корзины, чтобы было куда складывать змей, которых я нашел в лагере.

Итак, мой приход и моя помощь вызвали у солдат еще большее уважение ко мне. Поэтому мне не составило труда убедить Житрана — ведь я спас ему жизнь! — в том, что Якебхер сознательно послал их на смерть, как это правильно подметил солдат, встретивший нас на подходах к лагерю.

— Я в этом уверен, — сказал я Житрану. — Коварному Якебхеру, должно быть, какой-то доносчик-египтянин рассказал, что жрецы содержат в храме Змеи тысячи ядовитых рептилий, способных уничтожить целую армию. И он решил таким образом избавиться от тебя, друг мой Житран, потому что знал о твоем добром отношении ко мне и к царю, которого он предал.

Я пояснил Житрану, что, если бы он вернулся в Мемфис, Якебхер в любую минуту мог приготовить ловушку, в которую он не замедлил бы попасть, а то и устроил бы дело так, чтобы Житран совершил проступок, за который его можно было бы казнить.

Житран был сыном Маруламу, правителя могущественного ханаанейского города Асану. Он принял решение вернуться к отцу вместе со своими людьми, которые, как я уже говорил, все до одного были его соплеменниками. Он заявил, что по возвращении на родину найдет способ установить связь с Зилпой и Яприли, чтобы поднять против узурпатора племена, оставшиеся в Ханаане.

— Придет время, и по моему знаку они присоединятся ко мне в Египте и последуют за мной, когда я отправлюсь отвоевывать свой трон, — сказал я ему.

Последние события укрепили мои намерения посетить вашу страну, господин мой Астерион. Я отпустил на родину людей, которые меня сопровождали. Каждый из них был готов по моему сигналу поднять своих братьев против этого шакала Якебхера.

Со мной остались только мои старые товарищи-хабиру. Как только мои солдаты ушли, мы с товарищами отправились к воротам храма Змеи, неся в руках корзины, полные живых рептилий. Вне всяких сомнений, обитатели замка следили за нашими перемещениями с высоких стен. Они знали, что осада снята и противник убрался восвояси.

Едва мы с товарищами вошли в ворота, как навстречу нам вышел сам Хентекечу, первый жрец храма. Конечно же, ворота храма открылись перед нами потому, что нас было мало и опасности мы не представляли. К тому же Хентекечу, поднявшись на башню, в которой и находились ворота замка, узнал меня, хотя с момента нашей последней встречи прошло много лет. Я боялся услышать из его уст упреки, но он, вопреки моим опасениям, приветствовал меня, согнувшись в поклоне, как если бы я был царственной особой. Но ведь я и был наследником престола!

— Хети, боги хранят тебя, — обратился он ко мне. — Собек и даже сам Гор покровительствуют тебе. Я уверен в том, что боги Египта и боги ааму благоволят к тебе, именно поэтому ты стал приемным сыном царя Шарека и наследником его трона в Мемфисе.

Он рассказал мне, что Сахатор прислал в храм гонца с сообщением, которое Хентекечу обрадовало: когда я сделался правителем Авариса, ааму перестали угнетать и обижать египтян. Коренные жители страны обрели былую свободу, и теперь все были равны перед законом — египтяне, ааму и представители других племен, в том числе живущие на границе с пустыней кочевники.

Я, со своей стороны, рассказал ему, как спас жизнь Шареку и почему так вышло, что он меня усыновил и дал согласие на брак со своей дочерью.

Несмотря на то что Хентекечу считал предосудительным способ, к которому прибегнул Дидумес, чтобы захватить трон Гора, он не обвинял своего брата Кендьера в том, что тот встал на сторону нового хозяина Города Скипетра, ведь он все-таки получил должность визиря, которая когда-то передавалась в их семье от отца к сыну.

Я сказал Хентекечу, что Дидумес предал меня, сообщив царю Шареку о том, что меня подослали к нему с приказом убить. Оба мы пришли к мнению, что в события вмешалась божественная воля: обреченный стать убийцей царя превратился в его приемного сына и наследника.

Я поделился с Хентекечу своими планами собрать армию и свергнуть узурпатора Якебхера с престола царей-пастухов, а потом добраться и до узурпатора трона Гора в Великом Городе Юга. Еще я рассказал, что мечтаю объединить Две Земли со страной Хару, которой правил мое названный отец Шарек, создав таким образом империю, в которой гиксосы, ааму и египтяне будут жить как братья. Хентекечу обещал мне свою поддержку, но не смог сдержать вздоха: