Месть группы поддержки (ЛП)

Можно было подумать, что суд откажет отцу в совместной опеке над нами, но этого не произошло. Поэтому мы все просто рады, что он живет далеко и никогда не приезжает. Иногда он звонит, по большей части, чтобы пожаловаться на то, что мама разрушила его жизнь и что он не может платить алименты, но мы можем с этим жить.

Но если бы у меня появились деньги до восемнадцатилетия, смог бы он наложить на них руку?

Я действительно начала переживать по этому поводу, пока не поняла, что мой отец вряд ли даже позвонит до моего восемнадцатилетия, не то что будет интересоваться моим финансовым состоянием. Я позволила себе вернуться к мечтам о том, как стану новым открытием, буду слышать себя на радио, мистер Метзероль один раз с гордостью кивнет и скажет, что мои способности теперь официально развиты.

В действительности, мистер Метзероль продолжал стукать и тыкать меня во время уроков вокала. Он сказал мне что Молли и Полли всё еще отказываются петь соло. Он сказал это так, как будто я могла изменить их мнение. Точно. Я даже не могла их заставить пойти в кино с несколькими ребятами из школы, и, поверьте мне, я пыталась.

Мы с Самантой пригласили Обри, Рашель и половину футбольной команды, включая Джо, с нами в кино в пятницу. Но все равно Молли и Полли не хотели идти, потому что на уроке английского Полли слышала, как Джо сказал, что идет в боулинг. Да, боулинг. Я пыталась стать Купидоном для парня, который предпочитал поразить пару кеглей.

Майк и Наоми, конечно, пришли. Но это едва ли меня беспокоило, потому что пока мы стояли в очереди за билетами, Таннер два раза написал мне сообщение с работы. Он жаловался, что выходные — самое занятое время в ресторане и пытался склонить меня к тому, чтобы я заехала, рассказывая мне о фирменных блюдах. Лобстер свежий, написал он. Как будто мне нужен было лобстер, чтобы убедить меня увидеть его. Если бы я не застряла в очереди, он бы заманил меня черствым хлебом и сухим печеньем.

Должно быть, я много улыбалась, отвечая ему, потому что два парня отметили, в каком я хорошем настроении.

— Это новый парень, — сказала им Рашель. — Челси встречается со студентом.

Парни начали охать, как будто это всё объясняло.

— Дело не в этом, — сказала я. — Просто жизнь — прекрасный, удивительный дар, и мы должны быть счастливы.

Оба парня рассмеялись и один из них сказал:

— Да, у неё всё серьезно.

Другой передразнил мой голос и сказал:

— Жизнь — это удивительный дар. Ну. моя жизнь, по крайней мере. Ваша жизнь не стоит и плевка, потому что у вас нет моего парня.

Обри опять рассмеялась. Боковым зрением я заметила Майка. Он не смеялся. Он пялился на нас, но мне было всё равно.

По субботам и воскресеньям я в два раза больше занималась пением, но все равно не могла заставить ноты выходить у меня из лба. Я следовала советам мистера Метзероля. Я целый час ходила и делала упражнения для диафрагмы и распевалась. Когда я дошла до упражнения, где нужно было петь "Ми-ми-ми-мими-ми-ми-и-и", Эдриан проходила мимо и потрясла головой: "Неужели это правда?"

Вместо того, чтобы наказать Эдриан за такой комментарий, мама лезла из кожи вон, чтобы хорошо с ней общаться. В воскресенье, когда Эдриан не стала мыть посуду и исчезла в своей комнате — непостижимом оплоте скрежещущей гитарной музыки — вместо того, чтобы позвать её помочь, мама просто сделала всё за неё.

— Ей сейчас нелегко, — сказала мне мама, убирая со стола. — Мы можем отнестись к этому с пониманием.

— Никто не относился с пониманием ко мне, когда меня бросил Майк.

— Но ты много встречалась с мальчиками, — сказала мама. — Мы знали, что ты быстро найдешь кого-нибудь ещё. И ты нашла. Разве ты не идешь завтра на свидание?

Ну, да, но все равно у меня было несколько тяжелых недель, когда я отреклась от мужчин и никто не мыл за меня посуду.

— Эдриан бросила Рика, а не наоборот, — сказала я. — Я не понимаю, почему она так расстроена.

Мама высыпала остатки фасоли в контейнер и поставила его на полку холодильника, где мы будем безусловно их игнорировать, пока они не испортятся.

— Почему бы тебе не попробовать поговорить с ней об этом?

Закончив загружать посудомоечную машину, я поднялась в комнату Эдриан. Она развалилась на кровати и красила черным цветом ногти на ногах, намереваясь меня не замечать. Я подошла к её CD-плееру, убавила музыку, чтобы она могла меня услышать, и своим самым проникновенным тоном спросила её, что она делает. Потом я произнесла речь "в море полно другой рыбы" и "я помогу тебе рыбачить".

Она какое-то время смотрела на меня в гробовой тишине и потом сказала:

— Во-первых, ты ничего не понимаешь про Рика. Во-вторых, ты е понимаешь, что я чувствую. Ты никогда не теряла никого, кто тебе дорог, потому что тебе плевать на парней. Они просто еще один штрих для того, чтобы твоя страница в соцсетях выглядела так, словно у тебя фан-клуб парней. Майк, между прочим, был совершенным придурком.

А Рик не был? Это было как будто придурок оскорбляет идиота.