Месть и любовь

Фиона сидела в запертой комнате и умирала от скуки. У нее не было ни книги, ни какого-нибудь рукоделия, и поэтому целый день девушка предавалась мрачным размышлениям о своей судьбе. Понятно, что ее настроения подобное занятие не улучшило, к тому же она страшно проголодалась. Когда же Найл вошел в номер, девушка сердито посмотрела на него и язвительно произнесла:

– Наконец-то ты соизволил вернуться. Я хочу есть и плохо себя чувствую. Боюсь, что мне действительно понадобится доктор, но тебя это, конечно, нисколько не волнует.

Найл хмуро посмотрел на Фиону.

– Итак, за время моего отсутствия ничего не изменилось. Ты все так же всем недовольна.

Не дав ей возможности выговориться, Найл повернулся и вышел из комнаты. Он вернулся через несколько минут с подносом, на котором стояли тарелки с мясом и сыром. Мужчина молча поставил поднос на стол и отошел к креслу.

Подходя к столу, Фиона рассеянно потерла запястья. Они начинали заживать и зудели.

– Я умираю от голода, – сказала она, принимаясь за еду.

Помимо тарелок на подносе стояли чайник и молочник.

С аппетитом поедая бутерброды и запивая их крепким вкусным чаем, девушка только спустя некоторое время заметила, что ее похититель переоделся. От мрачного предчувствия она чуть не выронила чашку.

– Ты очень элегантно одет, что это значит? Найл помолчал, а потом ответил вопросом на вопрос:

– А ты как думаешь?

Фиона прищурилась и, поставив наконец чашку на стол, ответила:

– Ты разыскал его. Ты нашел своего обидчика и теперь собираешься убить, верно?

Она прочитала ответ на его лице, и сказанные позже слова только подтвердили ее подозрения.

– Да, я нашел его, и этот мерзавец отказался драться со мной на дуэли. Но я не отстану от него до тех пор, пока он не согласится.

Графиня опустилась перед мужчиной на колени и, взяв его за руки, произнесла:

– Не делай этого, Найл.

Глаза мужчины затуманились. Самые разноречивые чувства раздирали его.

– Тебе-то что за дело? – нарочито грубо произнес Найл. – Ведь этот человек не твой брат.

Фиона отшатнулась назад, услышав в его голосе только холодную расчетливость. Затем, немного оправившись, она наставительно сказала:

– Пойми, ведь это не ты убиваешь своего обидчика, это твоя месть убивает тебя.

Найл улыбнулся. Боль, которую он так тщательно скрывал, исказила черты его лица. На него страшно было смотреть. С трудом подбирая слова, мужчина проговорил:

– Моя жизнь погибла вместе с моей честью. Разве ты забыла, что я был осужден за убийство? – его голос понизился до свистящего шепота. – Они обвинили меня в том, что я, изнасиловав женщину, перерезал ей горло. Так что, убив человека на дуэли, я не слишком испорчу свою подмокшую репутацию.

Девушка отвернулась от него, скрывая отразившуюся на лице жалость. Преступление, в котором обвиняли ее любимого, оказалось намного ужаснее, чем она себе представляла. Бедняга, как же ему тяжело!

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Фиона снова посмотрела на Найла и с уверенностью в голосе произнесла:

– Я не верю, что ты это сделал. Ты мог бы убить мужчину, обороняясь на дуэли, но на слабое беззащитное существо у тебя никогда бы не поднялась рука.

Найл хрипло рассмеялся.

– Вы с Митчеллом единственные люди, которые верят в мою невиновность. О чем можно говорить, если даже отец считает меня убийцей?

Фионе нечего было на это возразить. Найл очень страдал из-за разрыва с семьей. Сама она выросла всеобщей любимицей, и то, что родные могут отказаться от нее, просто не укладывалось у девушки в голове.

– Неужели твой отец настолько плохо тебя знает, что поверил этому жуткому обвинению?

Найл отвернулся.

– Дело не в том, знает он меня или не знает. Я опозорил честное имя нашей семьи. Тебе, выросшей в Хайленде, должно быть понятно, что это значит. Ведь незапятнанная репутация порой является единственным достоянием местного дворянства. И семья Кэрри в этом ничем не отличается от других.

– Нет, – горячо возразила графиня, – твой отец отличается. Отрекаясь от родного сына, он опозорил себя больше, чем ты, обвиненный в убийстве.

Найл снова посмотрел на свою прелестную пленницу. В его ярко-зеленых глазах загорелись огоньки. Фиона затаила дыхание.

– Не делай этого, милая леди, – с болью в голосе сказал мужчина, – не верь мне и не показывай своего сочувствия и понимания. Это только навредит тебе.

Девушка покачала головой. Поцеловав его мозолистую ладонь, она тихо проговорила:

– Мне это не повредит. Ни один твой поступок не может повредить мне, я все приму с радостью.

Безотчетная вера графини растопила лед, сковывавший сердце Найла. Она почти исцелила его. Впервые за долгие годы он обрел надежду.

Найл внимательно изучал лицо Фионы. В ее прекрасных синих глазах он видел решительность и сильный характер. Полные губы и вздернутый носик говорили о чувственности. Но самое главное – это ее вера в него. Слепая вера графини возбуждала его и заставляла терять голову. Он хотел эту женщину и не пожалел бы жизни за минуты обладания ею. Из груди мужчины вырвался тяжелый стон.