Месть или любовь? (СИ)

- Об этом все знают. - пожимаю плечами. Я не присутствовала, решила, что не стоит рисковать, но фотографии и видеозапись у меня есть. Как же хорошо, что этот человек мертв. Крик сестренки до сих пор у меня в ушах. - И да, это совпадение. Они старики, а молодежь тоже хочет власти, вот кто-то и постарался.

- А то, что все трое участвовали в нападении на дом Беляковых тоже совпадение? Или изнасилование и убийство твоих матери и сестры совершено не ими? А 'бизнес' отца поделили тоже не они?

Наверное, я побелела. Он знает. И использует эту информацию против меня. Черт. А я-то думала, что следов не осталось.

- Откуда ты знаешь? - вопрос вырвался сам. И в этот миг ненавижу себя за него.

- Дай мне то, что я хочу.

Все они одинаковы! Всем нужно одно. Ненависть переполняет меня, но он прав. Мне надо знать, что он знает, чтобы понять, как быть дальше.

Обхожу огромную кровать, на которую стараюсь не смотреть, и подхожу к нему вплотную. Вглядевшись в глубину его глаз и не увидев ничего, кроме интереса, наклоняюсь и целую его. Но он не отвечает, оставаясь сидеть спокойно, а потом просто отталкивает, отчего, не удержавшись на ногах, падаю на кровать.

- Я сказал, дай мне то, что мне интересно, а секс это десерт. И то, если мы оба этого захотим.

Не понимаю, чего он хочет? Что я могу ему дать кроме секса. Не думаю, что его интересует сводка наших дел. Тогда что?

- Чего ты хочешь? - в очередной раз спрашиваю я, приподнимаясь на локтях и глядя прямо на него.

- Для начала сядь ко мне на колени.

Поднимаю бровь. Часть меня хочет сделать это, вторая злится и желает уйти, но я должна знать, что он знает, а значит, придется играть по его правилам.

Встаю, подхожу и сажусь к нему на колени. Он тут же устраивает меня поудобнее, и с ужасом понимаю, что мне безумно нравится вот так вот сидеть на его коленях.

- Что ты знаешь об Инге Русаковой?

- Ничего. - напрягаюсь от ощущения движения его руки у меня на талии. Она будто поглаживает мой живот сквозь одежду. От этих прикосновений жар начинает расползаться от этого места.

- Лжешь. Ты была на месте ее гибели. - движения прекратились и от этого стало как-то грустно и одиноко.

- Я много где бываю и не знаю никакой Инги!

- 22 июня 96 года. Ты, двенадцатилетняя девочка, была на набережной. Одна в толпе и наблюдала за ее смертью.

Вздрагиваю. Неужели он и это знает? Сглатываю. Не хочу вспоминать. Она и так мучает меня по ночам.

- Да, я помню тот день, но не знала эту девушку. В нее стреляли и я была свидетелем как ее увозили. Больше я ничего не видела. Просто увидела толпу и подошла. - и тут я вспомнила - Господи, ты там был!

- В точку детка! - И снова ласка, только теперь выше. Он почти касается сосков и мне тяжело думать. Хочется, чтобы он, наконец, прикоснулся к ним, но он будто мучает меня. Да что со мной? - Она была моей девушкой и ее убили за то, что мой отец вел дело твоей семьи.

Его отец вел дело семьи? Удивлена и очень. Кто из тех двух офицеров? Но мысли тут же сменяются другими. Ну, когда же, наконец? Сколько можно!

- Прекрати! Я ничего не знаю об этом. Мне жаль, что так случилось.

- Что именно прекратить! - он сдвинулся еще выше, уже вызывая почти непередаваемые ощущения. - И ты не права, знаешь ты очень многое, но говорить, увы, не хочешь.

- Прикасаться! Ты, кажется, сказал, что тебя не интересует секс со мной! И я ничего не знаю, а даже если и знаю, делай что хочешь, все равно не скажу! - дыхание сбивается. О наконец-то прикоснулся и я испытала такой прилив наслаждения, что даже дышать сначала не могла.

- Я такого не говорил. Я сказал, что секс будет, только если мы оба этого захотим. - сжимает сосок и я осознаю что начинаю елозить на его коленях. При этом понимая, что мы свернули не туда, но прекратить это нет сил. Хочется еще и еще. Я и сама не знаю чего.

- Тогда зачем ты это делаешь?

- Хочу просто доставить тебе удовольствие. Но давай о деле. Расскажи мне о том, кто был в доме в день гибели твоей семьи.

Лучший способ заставить меня забыть об удовольствии и придумать нельзя. Просто напомни мне о смерти родных, и все ощущения схлынут, оставив только лед страха, боли и ненависти.

- Нет! - выпрямляюсь как палка и испытываю почти отвращение к себе.

- Почему? - Он еще удивляется. Теперь уже злюсь на него.

- Потому что нет!

- Хорошо! - он отпускает меня. - Ты свободна.

Встаю и отхожу к стене. Как можно дальше от него. Противно и в то же время, безумно хочется вернуться назад. Без него мир вокруг вдруг стал таким холодным и пустым. Ноги подгибаются, поэтому, облокотившись о стену, говорю:

- Мы не закончили. Теперь твоя очередь рассказывать.

- Ты мне ничего не сказала. - качает головой.

- Я ответила на твой вопрос! - возмущаюсь до глубины души.

Внимательно смотрит на меня, а потом вдруг кивает.

- Что ты хочешь знать?

- Какой у тебя интерес к делу моей семьи?

Долгая пауза и наконец, ответ:

- Я пытаюсь узнать, кто убил мою девушку и поэтому спрашиваю. Мой отец считает, что ее убили, потому что она была моей любимой, из-за дела которого он вел.