Месть Империи 2. Боги Севера

Бледный как смерть патрикий лишь покачал головой и прошептал:

— Ну и везучий же ты сукин сын, Наврус!

Хмыкнув, Фесалиец набрал в легкие побольше воздуха:

— Воины Туры, ваш император в опасности! Спасайте императора!

Крича на ходу, Наврус побежал через лагерь к шатрам базилевса, чувствуя, как многотысячная толпа следует за ним. Топот легионеров громыхал за его спиной самой упоительной музыкой в жизни, и он, не слыша надрывающегося Прокопия и не видя ничего, кроме позолоченных верхушек императорских шатров, бежал, наслаждаясь торжеством своей победы.

— Вон он, вон! — Крича во все горло, патрикий все же ухватился за пыхтящего на бегу Навруса. — Иоанн вон там, наверху!

Вконец запыхавшийся Наврус наконец остановился и поднял взгляд. По краю скалы над лагерем бежали Иоанн, его телохранитель и какая-то девчонка, а за ними гнались трое преторианцев с явно нехорошими намерениями. Эйфория мигом улетучилась из головы Фесалийца, и включился на время забытый стратилат Великой армии. Сбросив опостылевший шлем и запустив пальцы в промокшую от пота шевелюру, он повернулся к ни на шаг не отходящему от него Понцию.

— Наш император в опасности! Возьми десяток бойцов, и я хочу увидеть головы тех, кто посмел поднять руку на базилевса!

Глава 24

В то время, как весь лагерь Великой армии гудел потревоженным ульем, в шатре Варсания Сцинариона, казалось, ничего не изменилось. Шум извне доносился сюда приглушенным и каким-то обыденным, словно шорох деревьев в лесу или рокот прилива. В полумраке шатра стояла умиротворяющая тишина. Два больших бронзовых подсвечника освещали только рабочий стол и самого логофета, склонившегося над бумагами. Все эта безмятежность была лишь видимой частью айсберга — на самом же деле в палатке сейчас кипела напряженная работа, связывающая отдельные события в единую сеть, которая должна определить будущее империи. Сюда, в шатер главы имперской канцелярии, непрерывным потоком текла информация ото всех частей огромной армии. Информаторы Сцинариона писали короткие донесения и, чтобы не раскрыться, закладывали обрывки пергамента в назначенные тайники, затем доверенные курьеры изымали послания и несли их секретарю логофета, а тот, отсеивая ненужное, подавал их на стол самого Варсания. Эта невидимая карусель крутилась быстро и бесперебойно, как хорошо смазанная, неутомимая машина.

Варсаний развернул узкую полоску пергамента, скрученную трубочкой. Корявый почерк, пляшущие буквы, написанные неверной рукой: «Наврус призывает имперские легионы к бунту».

Отложив донесение, логофет посмотрел на дрожащее пламя свечи.

— Что же, это было предсказуемо, — еле слышно произнес он вслух. — Пожалуй, для них это единственно возможный выход.

Его пальцы разгладили следующий смятый клочок бумаги, разбирая спешно написанные слова: «По приказу августы преторианцы грузят имперскую казну. Она с братом хочет покинуть лагерь через южные ворота».

— Занятно! — Варсаний перевел взгляд на разложенную на столе карту и проследил начерченную пунктиром дорогу от южных ворот к тракту на перевал. — Хотят сбежать? Нет, это глупо! Зоя не настолько безумна.

Неожиданно его взгляд зацепился за четыре нарисованные палатки, означающие расположение диких легионов, и Сцинарион не удержал одобрительного восклицания.

— Браво, августа! Неплохой ход!

В такие моменты он был бесстрастен, оценивая только поступки своих потенциальных врагов и союзников. Решение Зои сделать ставку на варваров было оригинальным и непредсказуемым, оно в корне меняло всю ситуацию, и он тут же принялся просчитывать варианты дальнейшего развития событий. В первую очередь перед ним вставал вопрос — где следует быть ему, логофету имперской канцелярии? С золотом армии или с мятежным императором?

Подумав с секунду, Варсаний выделил для себя две главные цели: не допустить централизации власти ни у одной из сторон и не позволить разгореться между ними кровавой бойне. Ситуация должна быть стабильно вязкой и неустойчивой, удобной для вмешательства Феодоры.

«Исходя из этого, — решил он для себя, — я должен быть вместе с менее предсказуемым противником. С Наврусом и Иоанном я всегда смогу договориться, независимо от принятой официально позиции, а вот с Василием и Зоей — сложнее. Лучше быть поближе к источнику нестабильности, а это значит, надо спешно собираться, оставлять насиженное гнездо и опять отлаживать весь механизм на новом месте».

Поднявшись, Варсаний уже хотел позвать секретаря, но тут его взгляд привлекло еще одно послание. Развернув его, он прочел поступившее утром донесение из Сардогада: «Хозрой отправляет свою дочь Ильсану в Ибер».

— Вот так вот! — прошептав, он вновь опустился в кресло и задумался. — Что это значит? Царь Сардии отдает Муслиму в жены свою любимую дочь. Что ему дает такой ход? Ничего! Султан не решится на войну с империей ради женщины — у него их и без того более чем достаточно. Или решится? Тут явно недостает информации.