Месть Империи 3. Горе Побежденным

— Я не могу ходить по рынку одна…

В голове Ольгерда вдруг созрела решимость.

— Тогда выходи из дома вечером. Я приду.

— Меня не выпустят вечером… — В синих глазах на миг промелькнуло искреннее сожаление, и Ольгерд отчаянно выпалил:

— Просто выйди за ворота. Я буду тебя ждать.

Она высвободила руку и вскинула голову.

— А не боишься, рокси⁈ В городе ваших не любят. — Девушка развернулась и побежала к подругам, и Ольгерд успел лишь крикнуть ей вслед:

— Я буду ждать!

Глава 31

За праздничным столом посадника действительна собралась вся старши́на Озерных вендов. Многих из них Рорик хорошо знал еще со времен памятного похода на южный берег. Все они до сегодняшнего дня были врагами. Лютыми и непримиримыми, ибо крови друг друга пролили немало.

Сидя на почетном месте, конунг недоумевал: «Что за странный поворот? Что эти чертовы венды задумали?». Слева от него мрачно сопел Озмун, а справа хмурился Фарлан, но ни тот, ни другой ничего путного так и не посоветовали. Оставалось только ждать.

Брага полилась в глиняные чаши, и над столом поднялась крупная фигура хозяина.

— Давайте выпьем, друзья, за наших дорогих гостей! За конунга Рорика!

Тост встретили в тишине, но кубки подняли все. Руголандцы с удивлением смотрели на насупленные суровые лица вендов, пьющих за их здоровье.

Чаши тут же наполнились вновь, и встал Рорик.

— За здоровье и благополучие хозяина дома, посадника Торвана!

Брага пролилась в луженые глотки, но лица ничуть не разгладились. Уловив это, Фарлан мысленно усмехнулся: «Выходит, вся затея — лично Торвана да его ближников, а остальные с тяжелым сердцем, но все же вынуждены с ним согласиться. Видать, прижало их всех крепко».

Протянув руку, Острой взял с блюда жареную курицу и с хрустом отломил половину. Оторвав зубами изрядный кусок, он утер текущий по бороде жир.

— Говорят, эта зима была удачной для вас. — Его взгляд уперся в руголандцев. — Суми приструнили и тонгров отделали.

Рорик, глотнув из чаши, ответил на вызывающий взгляд:

— Было. Грех жаловаться.

Острой вдруг расплылся в натянутой улыбке.

— Тут не поспоришь. Руголанд воевать умеет. — Его широкоскулое лицо повернулось к своим, показывая, кому в первую очередь предназначались эти слова.

Спорить никто и не собирался. Гости продолжали усиленно жевать, заполняя всю горницу звуком работающих челюстей. В отличие от хозяев, руголандцы ели немного. Мысль о том, что любой отправляемый в рот кусок может быть отравлен, никак не способствовала аппетиту. Они с напряжением ждали, когда же венды перейдут к делу.

Всеобщее молчание вновь нарушил Острой.

— Вот без обид, конунг. Ты человек уже не молодой, а жены у тебя нет. Почему? Неужто не думаешь о сыне? О том, кто род твой продолжит?

Чего Рорик не выносил, так это когда к нему лезли в душу. Вспыхивал он мгновенно, но сейчас сдержался, уловив за словами венда не одно пустое любопытство. Переглянувшись с Фарланом, он ответил неспеша, словно отвешивая каждое слово.

— Для продолжения великого рода Хендрикса не каждая женщина подойдет.

— Понимаю, — тут же отозвался Острой, и все присутствующие тоже согласно закивали: невеста должна быть родовитой, а приданое — достойным.

Взгляды вендской старшины повернулись во главу стола, давая Торвану понять, что пришло его время, и тот, огладив ухоженную бороду, произнес:

— Мы спрашиваем не просто так, чтоб языком потрепать. Я предлагаю тебе, Рорик, породниться. Моя старшая дочь уже на выданье, и я готов отдать ее тебе в жены.

Предложение ошеломило руголандцев. Требовалось время все обдумать, ибо понять сразу, что заставило вендов пойти на такой шаг, было невозможно.

Как ни пытался Рорик сдержать эмоции, они не укрылись от опытного взгляда посадника.

— Я вижу, ты ищешь подвох, конунг. — В глазах Торвана мелькнула насмешливая искра. — Не ищи, его нет. Я буду честен с тобой. У нас, Озерных племен, сейчас непростые времена. Нас давят со всех сторон. Тонгры с востока опустошают наши земли, а братья вместо помощи сами норовят вцепиться в загривок. Белые венды этой зимой взяли на щит наш торговый острог. Залеские берут непомерную виру с наших торговых людей и мутят смуту среди озерных племен. В наших рядах не хватает единства, чтобы ответить всем сразу, а враги рвут нас по частям.

Вот теперь для Рорика все встало на места: «Свои достали настолько, что они готовы договариваться с кем угодно, лишь бы отомстить. Чистый торг. Им нужна моя сила, а взамен предлагают девку. Маловато».

Он поднял тяжелый взгляд на Торвана.

— Допустим, я приму предложение. Что мне с того?

В ответ окрысился Острой:

— Значит, родство с нами для тебя ничего не значит?

Несдержанность вождя заставила посадника недовольно поморщиться.

— Не горячись, Острой, — Торван сурово посмотрел на родича. — Наш гость дело говорит. Девка ценна не только красой своей, но и приданым.

Разумные слова старшего сразу всех успокоили. Разговор переходил в чисто деловое русло, а это совсем иное дело. Тут все будто начиналось с чистого листа, и кровавая вражда прошлого отодвигалась на второй план.

Посадник этот настрой сразу почувствовал, и в его тоне прибавилось уверенности.