Месть Империи 4. Бремя Власти

— Беда не приходит одна. Вчера одна, сегодня другая. — Сплюнув прямо на пол, с тоской процедил посадник и глянул на Остроя.

— Зови наших, и рокси тож, надо все по новой решать.

Тот кивнул, понимая что Торван говорит о вчерашнем известии, пришедшем с юга. Не так заполошно и надрывно как сегодняшнее, но тоже крайне неприятное. Лесные племена Валтора напали на городище Сить Яр, потоптали поля, сожгли посады и обложили город со всех сторон. Вчера обсуждали эту весть своим кругом, рокси не звали. Решили не торопиться, а разослать гонцов ко всем Озерным племенам, а потом уж ударить всей силой. Это утро все изменило, и теперь промедление могло дорого обойтись.

— Хорошо, счас пошлю дворовых, пусть скликают всех на совет. — Сказав, Острой остался на месте, словно хотел еще что-то добавить. Его взгляд уперся в лицо посаднику. — Старшим над войском кого поставишь? Или сам поведешь?

Торван отвел глаза и, недовольно поморщившись, пробурчал:

— Не лезь наперед, кого совет выберет, тот и поведет.

* * *

Ольгерд проснулся от того, что затекла правая рука. Скосив взгляд, он посмотрел на уткнувшуюся ему в плечо голову Лады, на свою ладонь, лежащую на белой обнаженной коже, и улыбнулся. На душе было какое-то радостное удовлетворение, и эта нудящая боль его ничуть не портила, а даже скорее дополняла готовностью ее терпеть.

Словно в ответ на его взгляд, дернулись длинные ресницы, открывая яркие синие глаза.

— Спи, спи, рано еще, — зашептал Ольгерд, пытаясь удержать девушку, но та уже оторвала голову от подушки.

Выскользнув из-под его руки, она встряхнула гривой желтых волос и улыбнулась.

— Пить хочу. — Вскочив с постели Лада обернулась на ходу. — Тебе принести?

Шлеп, шлеп, — зашлепали босые ноги по струганным доскам, в такт закачались узкие бедра. И глядя на худую девичью спину, на торчащие лопатки и маленькие круглые ягодицы, Ольгерд подумал: «Она уже совсем меня не стесняется, не то что в первую ночь».

Ту ночь он помнил плохо, она всплывала в памяти лишь отрывочными яркими всполохами. Помнил, как спрыгнул со стола, как звякнув, упал окровавленный тесак, и венды, еще минуту назад собиравшиеся биться насмерть, шарахнулись от него как от прокаженного. Потом в памяти бухали собственные шаги, виделась протянутая рука и свой хриплый голос — пойдем со мной. Страх в ярких синих глазах, меняющийся на сострадание, и крохотные женские пальцы в своей ладони.

И уже яснее звучащий голос Фарлана, сгладивший настороженно застывшую тишину.

— Жених с невестой отправляются в опочивальню! Пожелаем им в первую брачную ночь зачать наследника и продолжателя славного рода Хендрикса.

Бум, бум, бум! Руголандцы по традиции застучали по столу кружками, а он вдруг подхватил на руки поднявшуюся Ладу и под подбадривающие вопли дружины понес ее к выходу. Не в приготовленную наверху спальню, а к дверям, ведущим во двор. Люди расступались перед ним, давая пройти, и уже весь зал заполнился радостно возбужденными криками. Дальше был двор, мелькающие пятна факелов на улицах города, призрачный лунный свет и петляющая дорога к берегу. Он нес ее в свой шатер, не чувствуя тяжести и не слыша пытающегося ему что-то сказать Фарлана.

— Будешь? — Голос Лады вернул Ольгерда из воспоминаний, и он поднял взгляд на девушку. Та стояла у самого ложа, протягивая ему кувшин с водой. Длинные распущенные волосы стекали почти до самых бедер, и перекинутые вперед пряди чуть прикрывали розовые соски как соблазнительно разорванная одежда.

— Иди ко мне! — Рванувшись вперед, Ольгерд схватил девушку за талию, увлекая ее на ложе.

— Аккуратней, медведь! — Смеясь и падая в объятия, Лада попыталась удержать кувшин и не расплескать воду. Но где там, сильные руки уже смяли ее показное сопротивление. Гулко звякнула разбившаяся посудина, а навалившееся мужское тело вдавило ее в прикрытый медвежьей шкурой еловый лапник.

Впиваясь ртом в смеющиеся губы, Ольгерд почувствовал, как собственное нарастающее желание сливается с влечением изгибающегося под ним тела.

— Ты, моя жизнь! Ты!.. — Он не смог выразить словами охватившие его чувства, и тонкий девичий палец прижался к его губам.

— Не говори ничего. — Приоткрытый рот показал ровные белые зубки, в глазах вспыхнуло какое-то затаенное чувство. — Сейчас даже трудно представить каким ты можешь быть страшным. — Лада вдруг отстранилась и, выпрямившись, уперлась вопросительным взглядом в лицо парня. — Скажи, зачем я тебе?

Ольгерд замялся, не совсем понимая, что она хочет услышать, и девушка помогла ему.

— С Рориком все было понятно. Ему нужен был южный берег и союз с отцом, а я так, лишь инструмент для достижения цели. Печально, но хотя бы честно. Никаких иллюзий. А вот что с тобой, мне не понятно. Пошел против дяди, против рода и конунга своего. Не побоялся, всех одолел и добился своего! Я хочу знать, зачем? Ведь не ради же того, чтобы меня в постель завалить?

По лицу Ольгерда пробежала мрачная тень, говорившая, что ему самому бы хотелось разобраться в своих желаниях, прежде чем отвечать на такие вопросы, но пронизывающие синие глаза требовали ответа, и он решился.