Месть из прошлого

Маркони засмеялся и оттащил меня от сердитой любительницы Африки.

– Я тоже не люблю следовать моде, Бетси, – интимно прошелестел старик на ухо, почти касаясь губами мочки. – «Мода, это то, что слишком быстро выходит из моды», верно? Поэтому предпочитаю всегда идти своим путем и собираю деньги на реставрацию уходящим под воду особнякам Венеции, которые, увы! – сами не могут попросить о помощи.

– Но я никогда не принимала участия в аукционах, – растерянно сообщила Маркони.

Старик, находясь в отличнейшем настроении, легко ущипнул меня за щечку и решительно заявил, что беспокоиться не о чем – все будет проделано прилизанным секретарем. От меня требовалось только одно – выбрать желаемый предмет. Пришлось молча покориться – против несущейся с горы снежной лавины бороться бесполезно.

В процессе аукциона я ничего не понимала, что не помешало уйти оттуда обладательницей симпатичного старинного кольца. После чего, осушив пару бокалов великолепного шампанского, собравшись с духом, стараясь не смотреть в глаза старику и запинаясь на каждом слове, я изложила просьбу моей Машки.

Сеньор Маркони задумчиво гладил подбородок и, понимая, что мне сейчас откажут, поддала жалости в голос и просительно взяла Маркони за руку. (Как же трудно быть просителем!)

– Ладно, помогу твоей протеже, – миролюбиво протянул мафиозный внук и задержал мою ладонь сухонькими пальцами, удивительно сильными для столь преклонных лет, приобнял за плечи, радостно осклабился фарфоровой улыбкой и заговорщически прошептал: – Кстати, для друзей я просто Маркони, Лиза…

Ага, понятно, для особо приближенных к батюшке. Ох-ох-ох, «минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь»… Но делать было нечего – Маркони – значит, Маркони.

– Твой друг выбрал очень неудобный день для встреч, Лиза, – продолжал старик, не выпуская меня из цепких и жарких полуобъятий – Утром улетаю в Европу, но у меня есть еще пара часиков. Подходи минут через тридцать в личные апартаменты, туда, где встречались днем. Обещаю, честно расскажу все, что знаю.

И сеньор Файя – для друзей просто Маркони – растворился между разноцветными гостями как чеширский кот.

Я медленно побрела к выходу, путаясь в длинных юбках маскарадного платья.

Нет, ну как ловко этот мафиозный наследник играет на распиравшем меня любопытстве! Просто загнал в угол. Зачем-то пригласил на маскарад… Естественно, встречусь с ним в «личных апартаментах», зря, что ли, парилась на празднике целую ночь, но вот что делать ближайшие полчаса?

Я постояла немного, а потом решила пройтись вдоль «плазы», имитирующей площадь Святого Марка.

В этот ранний час торговые залы «Венеции» спали. Бутики и рестораны были закрыты, пустые гондолы покачивались в зеленой воде, уткнувшись длинными носами к стенам канала. Только секьюрити да редкие гости медленно прогуливались по притихшим лабиринтам муляжно-театрального города. Из казино долетал глухой шум толпы, но у канала было тихо. Полчаса пролетели незаметно.

И тут я сообразила, что не знаю, где находятся личные апартаменты мафиози. Днем-то к старику Маркони меня провел Мур.

Ничего не попишешь, уныло подумала я. Придется спускаться вниз на ресепшен по длиннющей и скользкой лестнице, потом идти через сигаретно-дымное казино, брести невесть сколько километров вдоль мраморно-зеркального коридора… Как раз доберусь к утру – дизайнеры супермодного отеля «Венеция» не скупились на квадратные метры.

У стойки администратора, выслушав мою вежливую просьбу, вышколенный клерк на несколько мгновений замер за своей конторкой, а потом дрогнувшим голосом пригласил старшего по смене. Не иначе как просьба клиентки узнать номер богача Файя, приравнивалась здесь к выдачи секретов расположения всех американских атомных боеголовок, космических спутников-шпионов и нефтяных скважин.

Я разглядывала себя в многочисленных зеркалах и терпеливо ждала, когда служащие кончат шушукаться и выдадут нужную информацию, как вдруг, в отражении зеркала, поймала знакомый силуэт Мура.

Быстро обернулась и увидела Джона, медленно бредущего с потрясающе красивой молоденькой женщиной: осиная талия, стройные ноги на высоких шпильках, пышная грива белокурых волос. Сама богиня красоты Афродита позеленела бы от зависти, увидев подобный человеческий экземпляр. Мур нежно поддерживал красотку под ручку, что-то рассказывал той на ушко, а девушка весело смеялась.

Заинтригованная выше всякой меры, я осторожно двинулась за ними, путаясь в длинном платье, так и норовящем соскользнуть вниз.

Видимо, собираясь на карнавал, незнакомая с хитростями туалета венецианских сеньор далекого XVI века, я несильно затянула средневековый наряд, и приходилось то и дело подтягивать лиф, что выглядело очень вульгарно. К счастью, никто из редких гостей не обращал никакого внимания ни на меня, ни на мой необычный костюм, ни на то, что я периодически поддергиваю верх платья. Как давным-давно сказала Машка: «Если в Лас-Вегасе увижу голую даму, только поинтересуюсь, не холодно ли ей».