Месть хомяка (СИ)

<p>Дмитрий Сергеевич Кружевский</p><p>Месть хомяка</p>

<p>Пролог</p>

«Во-первых строках, уважаемый Христофор Архипович, хочу вас поприветствовать и сказать, что дела мои идут не лучшим образом. Сижу я сейчас в трясине практически по самые уши, а на моей макушке своей мохнатой пятой точкой расположился мой верный друг и соратник. Этот пушистый гад постоянно ерзает и царапается, пытаясь удержаться, дабы не намочить свою шерстку окружающей нас зеленой жижей. Совсем, в последнее время он засиделся дома, стал этаким „пушистиком тумбообразным обыкновенным“ — пузо больше чем у нашего завхоза. А все эта его трехцветная пассия, совсем разбаловала своего любимого котейко. Спелась с Глафирой и постоянно носит ему сметану, причем крынками. Впрочем, сейчас разговор не об этом, дорогой Христофор Архипович. Так и слышу в голове ваш праведный вопрос, касающийся моего нынешнего положения. И хочу ответить на него одной фразой — женщины. Как известно, до добра они никогда…»

— Тьфу… — я выплюнул изо рта кончик хвоста и, сграбастав сидевшего на моих плечах упитанного черного кошака, чьи размеры уже вплотную подбирались к размерам немецкой овчарки, пристально посмотрел в его бесконечно честные зеленые глаза. — Блин, Батон, может быть все-таки слезешь с меня тут уже не так уж и глубоко, топай сам?

— Мокро тут, — жалобно мявкнул кот. — А у меня шерстка. Попробуй потом вылижи ее. Бее — гадость, — он скорчил рожу и высунул язык.

Я печально вздохнул и, мысленно признав, что мой спутник в чем-то прав, водрузил его обратно. Тот сразу же принялся устраиваться поудобнее, урча как небольшой трактор.

— Кстати, чешуя у тебя уже на щеках и правый глаз змеиным стал, — заметил он, устроившись на моем загривке и свесив задние лапы.

— Знаю, — я снова вздохнул. — Вот вернемся назад, Гоймерыч что-нибудь придумает, в конце концов, он обещал.

— Угу, а не придумает, будешь зеленым, чешуйчатым и пукать дымком.

— Ха, ха, как смешно, — буркнул я. — Может я буду не зеленым, а золотым. К тому же определенные плюсы в этом есть, на самолет билеты покупать не надо будет, благо будут свои крылья.

— Тоже верно, — согласился Батон, привставая на моих плечах, аки седок в стременах на булатном скакуне и прикладывая лапу ко лбу.

— Ну и что там в дали, зоркий ты наш глаз? — ехидно поинтересовался я.

— Да так: земля, десяток гоблинов и пара черных рыцарей… вроде.

— В общем, ничего особенного.

— Я тоже так, мяумаю, — согласился Батон и, стукнув меня лапами, добавил: — Вперед.

— А куда же еще, — я криво усмехнулся и, засучивая рукава, неспешно двинулся вперед, раздвигая зеленую жижу как небольшой ледокол.

" Что ж, дорогой мой Христофор Архипович, вынужден с вами попрощаться, ибо ждет меня небольшое мор… разговор по душам с несколькими не очень хорошими джентльменами. Не так давно мы с ним общались, но судя по всему, мои весомые доводы показались им не слишком убедительными — придется повторить. Обещаю на этот раз привести им нужные аргументы, благо один из них я как раз вижу торчащим впереди. Он как раз нужного размера и в меру сучковат. За сим откланиваюсь. Ваш Ярослав Краснов, а попросту Магфиг, пока еще человек.

Р. S. Бананов хочется, порой сильно.

p. s. S. Комары на вкус гадость, а лягушки ниче, особенно если огнем на них дыхнуть. И не верьте Батону, это у меня штаны у костра подгорели.

<p>Часть 1</p><p>Глава 1</p>

Глава, в которой почти ничего не происходит (если не считать странных фей), а главного героя обуревает хандра и тянет на воспоминания.

Люблю осень — теплую осень, без дождей, слякоти и вечно наступающего ОРЗ, из-за которого ты порой становишься похож на слезливо-соплявищего зомби, а основным предметом твоего гардероба становится почему-то вечно замызганный платок. Причем побороть эту напасть порой не могут ни обычные лекарства, ни настойки Глафиры, ни даже таинственный настой Батона, от запаха которого дохнут матерые кухонные тараканы 80-ого уровня выдерживающие удар тапка моей домработницы. К счастью в этом году сия участь меня пока миновала, а осень радовала теплыми погожими денькам и деревьями, одетыми в причудливый багрянец листвы.