Месть княгини Софьи

И только здесь наконец-то впервые за полтора месяца, смогли опередить своего врага! Вскоре после полудня, сразу за торговым селом Вязники братья лоб в лоб столкнулись с идущими навстречу рындами под густо-малиновым великокняжеским стягом.

– Это они!!! – первым сообразил старший Дмитрий. – Трубите атаку!

Спустя несколько мгновений воздух над трактом наполнился песнями горнов, и полки стали разворачиваться для битвы. Бояре, направляя скакунов в стороны, выстроив в широкую цепь, спешно нахлобучивали на головы шлемы, опускали личины, хватали щиты с крупов коней, вынимали рогатины из седельных петель.

Они еще не успели сбиться в полк для копейного удара, опустить наконечники, многие еще только нащупывали рукояти щитов и надевали шлемы – но одного лишь появления полутысячной кованой рати, готовой одним ударом стоптать любого врага, беглецам хватило за глаза и за уши. Они стали поворачивать коней и бросаться наутек.

Битвы не случилось – просто на тракте возник затор, в котором и увяз, словно бы в человеческом болоте, несчастный князь Василий Васильевич.

Подъехавшие галичские дружинники, бесцеремонно растолкав в стороны княжеских телохранителей, ласково сняли бедолагу с седла, скрутили ему руки за спиной, затем примотали их к телу, хорошенько спутали пленнику ноги, перекинули получившийся тюк через холку его же собственного туркестанца, взяли за поводья и повели к воеводам.

– Ну, здравствуй, братец! Как же я рад тебя видеть! – с вполне искренним дружелюбием похлопал хорошо увязанного Василия Васильевича по спине старший из Дмитриев Юрьевичей. – А уж как твой дядя по тебе скучает – и не передать! Так что поехали-ка мы, братец, домой…

24 июня 1434 года. Москва, Кремль

В Боровицские ворота галичские полки входили весело, с шутками и прибаутками. Однако стража встретила их довольно хмуро, встречные горожане радости тоже не проявляли, и потому задорное настроение дружинников быстро угасло. Общая тревожность передалась и юным князьям.

– Не расседлывайте пока, – распорядился ближним сотникам Дмитрий Красный, спешиваясь вслед за братом. – Мало ли что?

Старший Дмитрий крепко взял за локоть спешенного холопами Василия Васильевича и повел к ступеням дворцовой лестницы.

На крыльце Юрьевичей встретило трое солидного вида бояр – зело упитанных и седобородых; наряженных, несмотря на жару, в душные и тяжелые собольи шубы, крытые дорогим индийским сукном и украшенные самоцветами.

– Милости просим, княже! – уважительно поклонились они. – Следуйте за нами.

Переглянувшись, Дмитрии прошли во дворец и уже знакомым путем оказались в малой Думной палате…

– Васька? – хором изумились они, увидев старшего брата восседающим на кресле из слоновой кости. – А где отец?

– Батюшка наш в начале июня отошел в лучший мир, братья мои, достойно отпет и похоронен, – степенно ответил Василий Юрьевич, не вставая и крепко сжимая подлокотники. – По закону родового старшинства тогда же я принял на себя всю тяжесть великокняжеского звания. Теперь я – ваш законный государь.

– Отец умер?! – одновременно охнули братья. – Батюшки больше нет?! Но как сие случилось, отчего?!

– Великая Мара оказалась великодушна к нашему родителю, – все так же степенно рассказывал Василий. – Он отошел тихо, без страха и страданий, спокойно заснув вечером и не проснувшись утром. Мне жаль, что сие печальное известие добралось до вас токмо сейчас. Грустно, что именно мне пришлось поведать вам о случившейся беде.

– Батюшка наш, батюшка… – с непередаваемой горечью выдохнул Дмитрий Красный, сложил вместе ладони, поднес к лицу, закрыл глаза. Немного так постоял, а затем вдруг решительно вскинулся, выдернул нож, шагнул к пленнику и одним взмахом рассек путы на его руках. Повернулся к креслу: – Давай, Васька, вставай! Уступай место законному государю.

– Чего?! – не поверил своим ушам Великий князь Василий Юрьевич.

– Уходи, говорю, с трона! – повысил голос младший из братьев. – Али ты забыл, каковую клятву мы отцу на его мече приносили?! Василия Васильевича за брата старшего своего почитать, трона под ним искать и служить ему честно и преданно. Так что давай, вали из кресла. Вот он, – встряхнул пленника младший из братьев, – вот он отныне наш государь!

– Да как ты смеешь?! – вскочил, но только не из послушания, а во гневе московский правитель. – Это измена! Крамола! Предательство! Я здесь Великий князь! Я ваш господин и повелитель!

– У меня под окнами три тысячи копий, брат, – с неожиданной холодной твердостью произнес юный князь Дмитрий Красный. – И здесь я решаю, кто из нас государь, а кто слуга!

– Скажи ему, брат! – с надеждой повернулся к другому Дмитрию Василий.

– А ведь Красавчик прав, – покачал тот головой. – Мы все поклялись на отцовском мече почитать за старшего Василия Васильевича и подчиняться его власти.

– Но он воевал с нами, братья! – в отчаянии вскинул руки Василий Юрьевич. – Мы его разгромили! Он просто пленник!