Месть. Книга 2. Печать Раннагарра

После полудня Варгард пересек последние приграничные посты и, отказавшись от сопровождения орков, отправился на юг в направлении столицы. Грэммодр он знал довольно хорошо, к тому же в пакете, переданном Магридом, находилась карта и последние донесения от Вайса, из которых можно было понять, в каком направлении перед тем, как исчезнуть, двигался друг. Нэсс рассчитывал, добравшись до Роггерфола, выйти оттуда на поиски Дюранда по его следам, но внезапная находка заставила Варгарда отойти от первоначального плана. Через сутки пути Нэсс наткнулся на вылезшего из норы мертвого сфага, а поскольку основным элементом питания ледяных червей была вода, мужчина прозорливо предположил, что именно в воде и находится источник Гнилого Поветрия, отравляющий своей тлетворной магией весь Грэммодр.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.