Месть. Книга 2. Печать Раннагарра

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

— Какая же ты красивая, Лив, — путая ее волосы, зарываясь в них руками, губами и лицом, разгорячено прошептал Касс. — Какая же ты… Лив… — выдохнул он, так и не сумев подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствовал. Вместо него теперь говорило его тело. Мучительно медленно двигаясь в ней, он смотрел в ее глаза и ловил чутким слухом тихие стоны, словно вырывающиеся из-под смычка ноты, а потом, закрывая глаза, восхищенно слушал музыку ее разгорающегося желания. Чувствовал ее каждой своей клеткой и мышцей — всеми фибрами своей открытой настежь только для нее души.

Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.