Месть. Книга 2. Печать Раннагарра

Оливия спрятала в углах губ озорную улыбку и осторожно перевела взгляд на Ястреба, к своему удивлению обнаружив, что мужчина, глядя куда-то в одну точку на полу, почему-то зло крошит в своей ладони несчастную лепешку.

— Я пойду собирать вещи, — сообщила она так и не повернувшемуся к ней мужу. Взяв за руку Эстэль, она повела девочку с собой.

Проводив охотницу мрачным взглядом, Урхурт подлил масла в огонь разгорающейся в душе Касса ревности.

— И вот ты скажи мне, — начал он, — что бабы в этих слащавых эльфах находят? Что это за мужик, который вместо того, чтобы мечом рубить, на струнках бренькает?!

Касса перекосило и, повернувшись к орку, он убийственно вежливо сообщил:

— Я на скрипке играю, по-твоему, я не мужик?

Урхурт вытаращился на маршала, потеряв дар речи.

— Нет, ну, тебе простительно, — стал оправдываться орк. — С твоим умением владеть оружием можно и на скрипке…

— Толку только от этого никакого, — тоскливо обронил Касс, уставившись в огонь.

Зачем он вообще вспомнил про Элладриила? Он не думал, что услышав из уст Оливии имя своего шурина, так расстроится.

Элл… На памяти Касса так называть правителя эльфов позволялось только тому, кто был очень близок и дорог ему. Оливии позволялось. Ну конечно, как еще могла называть светлого Владыку его Eаthаri…

Какое было замечательное утро!

Кассу показалось, что во взгляде и в отношении к нему Оливии что-то меняется, что он больше не противен ей, что у него есть надежда.

Надежда…

Это единственное, чем он жил с тех пор, как вернул Оливию из Айвендрила. Но когда видел, каким мягким и теплым становится выражение ее лица, когда она упоминает эльфа, надежда таяла, как снег по весне. Впервые в жизни Касс испытывал такую болезненную ревность — глупую, иррациональную, самоуничтожающую. Никогда и ни к кому он не ревновал Эорию, хотя вокруг нее всегда вились толпы мужчин. Касс всегда знал, что его нежная эльфийка принадлежит только ему, несмотря на то, что в любой момент, если захочет, может вернуться Айвендрил. С Оливией было все наоборот. Связь и законы делали ее практически его собственностью, но при полном отсутствии какого либо выбора у нее она не принадлежала ему ни душой, ни телом. Он не имел над ней никакой власти. Он мог только ждать и верить. А еще мог любить ее — молча, безоглядно, безответно. Так, как, наверное, любил первый и последний раз в своей жизни.

— Ты не ответил мне, — отбросил серые мысли Касс, переключившись на Урхурта. — Кто повезет Эстэль в столицу?

— Отправлю Нарварга с частью своих людей, и десяток степняков возьмут в сопровождение, остальные поедут с нами.

— Хорошо, — согласился Касс. — И передай своему сыну, что если с головы девочки хоть волос упадет, ответ он будет держать передо мной.

— Kеthаvеl, эта девочка — залог дружбы между Грэммодром и Аххадом. Я сам не заинтересован в том, чтобы с ней что-то случилось.

— Мне плевать на твои интересы, она дочь моего друга, и пока я его не найду, Эстэ под моей защитой. Нэсс всегда считал тебя достойным мужчиной — честным, благородным, порядочным, и только поэтому согласился на брак Амирэль с Нарваргом: был уверен, что твоя семья не обидит его дочь. Ты лучше меня знаешь, что бы он сделал, если бы узнал, что ты выкрал Эстэ, воспользовавшись его отсутствием.

Урхурт виновато ссутулился и несколько секунд молчал, угрюмо хмурясь.

— Я не увозил девочку силой. Эстэль сама согласилась с нами поехать. Я лишь…

— Ты лишь воспользовался ее доверчивостью и горячим желанием найти отца. Это подло, Урхурт, и ты лучше меня это понимаешь!

— Хорошо, Kеthаvеl, — тяжело вздохнул орк. — Я верну девочку в Аххад. Никто не узнает о их браке с Нарваргом до ее совершеннолетия. В Роггерфоле скажу, что невеста Варга приехала погостить у нас и ближе познакомиться со своей будущей семьей. А когда найдем Нэсса, позволь мне самому поговорить с ним и все объяснить.

Поднявшись, Касс похлопал фэа-торна по плечу и уже у выхода обронил:

— Договорились, Урхурт. Собирай своих воинов. Надо выдвигаться, пока погода хорошая. Не хочу терять время.

* * *

Меньше чем через час отряд орков и людей выехал в путь.

Прощаясь с герцогом, Эстэль выпутала из своей косы красную ленточку, уложив ее в ладонь маршала.

— Когда найдете папу, отдайте ему. Он всегда брал с собой на границу наши с Ами ленты. Говорил, что они его оберегают, как талисманы и что так ему легче переносить разлуку с семьей.

Поцеловав девочку в макушку, Касс пообещал ей, что обязательно найдет ее отца. Отъехав от поселка, он, поравнявшись с Оливией, внезапно заметил в глазах охотницы застывшие слезы.

— Что случилось? — тревожно вглядываясь в лицо жены, спросил Ястреб.

— Я все думаю: что, если мы его не найдем? — не поднимая головы проронила Ли. — Что, если он погиб? Что мы скажем Эстэль? — крупная слеза скатилась по щеке охотницы, шлепнувшись на меховой воротник.

— Лив, зачем отчаиваться раньше времени? Никто не видел Нэсса мертвым. И ты не понимаешь, нельзя убить нелюдя, просто проколов его мечом или ножом — он тут же примет свою истинную сущность, и любая рана затянется за считанные секунды.