— Однажды кто-нибудь придет, — говорю я, свирепо глядя на него, когда он заставляет меня опуститься на колени у фонтана. Отводя мои руки назад, он связывает их за спиной. — Однажды у меня в руке будет нож, и я отплачу тебе за каждый порез, за каждый синяк, за каждую рану.
Он злобно смеется.
— Никто за тобой не придет. Всем наплевать, — схватив меня за спутанные волосы, он наматывает их на кулак и больно оттягивает мою голову назад. — Ты моя игрушка. Моя, и я могу делать все, что захочу, — наклонившись, он хватает меня за сосок и сильно крутит его. За время, проведенное здесь, моя грудь выросла, к его большому удовольствию. Я не понимаю, почему она такая большая, если он кормит меня только раз в день. Пронзает боль, но я сдерживаю свои крики, не желая доставлять ему удовольствие. — Ты тупая сука, которая никогда ничему не учится. К счастью для тебя, мне нравится преподавать уроки.
Он опускает мое лицо в ледяную воду, и я стараюсь не паниковать, зная по опыту, что это ни к чему не приведет. Вода заполняет уши и нос, и мне кажется, что щеки вот-вот лопнут от задержки дыхания. Благодаря урокам плавания я могу задерживать дыхание дольше, чем обычный человек, но всему есть предел, и сейчас я достигла своего. Несмотря на свою решимость, я мечусь, когда охватывает паника, и мне становится трудно дышать.
Карло еще глубже погружает меня лицом в воду и вытаскивает только тогда, когда мне кажется, что я делаю последний вдох. Он смеется, приподнимая мою голову, и я задыхаюсь, жадно втягивая в себя воздух.
— Ты будешь подчиняться мне, Ноэми Кабрини. Ты будешь выполнять все мои приказы, как дрессированная маленькая псина. Единственный выход — это смерть, и она не будет приятной.
Прямо сейчас я бы предпочла смерть, потому что хочу, чтобы эта пытка закончилась.
— Милая, ты меня пугаешь, — Массимо растирает мне руки, когда я прихожу в себя, и с ужасом обнаруживает, что я вся дрожу.
— Прости, — хриплю я, прочищая горло и заставляя свое тело перестать дрожать. Я молилась, чтобы у меня хватило сил сделать это, но теперь не так уверена. Мне следовало бы принять «валиум», который дала Николина, но я хотела полностью контролировать свои способности.
— Что такое? У тебя был такой вид, будто ты увидела привидение, ты полностью отключилась, — он беспокоится, и я не знаю, какие эмоции он видел на моем лице, когда я была не в себе, но этого достаточно, чтобы взять себя в руки. Я знаю, что ему нужно объяснение, и оно должно быть убедительным.
Хотя я не могу поведать ему всю правду, могу рассказать большую ее часть.
— Фонтан, — говорю я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. — Он похож на тот, что в доме Конти. Когда я плохо себя вела, Пауло вытаскивал меня на улицу глубокой ночью, когда никого не было, и окунал мою голову в ледяную воду снова и снова, пока у меня не саднило в горле, легкие не начинали гореть, а желание бороться не покидало тело.
— Черт, — поставив коробку с пирогом на заднее сиденье, он сажает меня к себе на колени и обнимает. — Он был жестоким ублюдком, и ему повезло, что он мертв, потому что я хочу сжечь его заживо.