Месть легких денег

– Вот видите! – облегчённо вырвалось у Кукушкина.

Наполеонов посмотрел прямо в голубые глаза и проговорил:

– Ваша любовница не может дать вам отставку при всём желании.

– Не понимаю! Где Лида?

– В морге. Разве вы не знаете?

– Я не… я ничего не знаю, – пролепетал Кукушкин. И взвизгнул: – Что за страшные вещи вы говорите? Зачем вы запугиваете меня? Где Лида?!

– Я же вам русским языком сказал: Лидия Ильинична Ревакова в морге.

– Что она там делает? – выпучил Виталий свои голубые глаза.

– Лежит, – пожал плечами Наполеонов, – отдыхает.

Виталий быстро-быстро задышал, прежде чем закричать во всю мочь:

– Вы лжёте!

– Нет! Она зарублена топором! Вот, полюбуйтесь! – Наполеонов подсунул под самый нос Кукушкина фотографию убитой и спросил зловещим голосом: – Не ваших ли это рук дело?

– Нет! – закричал парень в ужасе, отталкивая его руку.

– У вас был мотив, – проговорил Наполеонов.

– Какой ещё мотив? – голос Кукушкина снова сорвался на визг.

– Ваша любовница оставила вам всё своё имущество, деньги и фирму. Вы ведь знали об этом?

– Знал! Конечно, знал! Как я мог не знать, если она сама мне об этом сказала!

– Вот видите!

– Но мне не нужна её фирма!

– Не нужна только фирма. А всё остальное, значит, нужно?

– Я ничего такого не говорил, – пошёл на попятную Кукушкин.

– И всё-таки, согласитесь, вы заинтересованное лицо, – продолжал нажимать на сожителя процентщицы следователь.

– Нет, нет! Вы ошибаетесь! Её убил кто-то из разорённых «Фортуной»! А я тут абсолютно ни при чём!

– Ага, – усмехнулся Наполеонов, – чист, аки дитя.

Кукушкин быстро-быстро закивал, соглашаясь со следователем.

– Вы знали, чем зарабатывала деньги Ревакова?

– Конечно, знал! Лида никогда этого от меня не скрывала, – не стал отпираться Кукушкин.

– И вас всё устраивало?

– Я не лез в её дела!

– По принципу «меньше знаешь – крепче спишь»?

– Если хотите, то да.

– И вас никогда не мучило то, что коллекторы, по требованию вашей любовницы, изводили людей, вытягивая из них жилы?

– Я уже сказал вам, что не лез в её дела!

– Вы знакомы с сотрудниками коллекторской конторы «Деньги на бочку»?

– Нет, я не знаком с ними!

– Вы совсем недавно говорили, что у вашей любовницы не было от вас тайн, – напомнил следователь.

– Говорил! Но о коллекторах Лида со мной не говорила. Я человек впечатлительный! У меня тонкая нервная система. И Лида берегла мои нервы.

– Вы что же, художник или музыкант? – спросил, не скрывая сарказма, Наполеонов.

– Почему сразу художник или музыкант? – обиженно переспросил Кукушкин.

– Так это у творческих людей тонкая нервная система. А у вас-то она с какого перепуга?

– Она у меня врождённая!

– О своём бывшем муже Ревакова тоже с вами не говорила, в целях сбережения вашей нервной системы? – насмешливо спросил следователь.

– О каком ещё муже?!

– Выходит, вы не знали, что у Лидии Ильиничны был муж?

– Да, знал! Знал! Был когда-то. Ну и что?

– Ничего. А дети?

– Был сын. Но он давно ушёл из дома и как в воду канул. Так говорила Лида.

– Вас это тоже устраивало?

– Я никогда не думал ни о её бывшем муже, ни о детях. Принял к сведению, и всё. Какое дело мне до них? Тем более бывших!

– Насколько мне известно, бывших детей не бывает, – вскользь заметил следователь.

– Раз его не было в сегодняшней жизни Лиды, значит, бывает. Тем более что он сам ушёл.

– Вы могли опасаться того, что сын вашей любовницы объявится и заявит свои права.

– Так она же завещание на меня написала! Предъявить он теперь ничего не может! – В голосе Кукушкина прозвучала торжествующая насмешка.

– Вы верно заметили про теперь…

– Что вы хотите сказать? – насторожился Кукушкин.

– То, что теперь после своей смерти ваша любовница не сможет изменить завещания.

– Она и не собиралась его менять!

– Наверняка знать этого вы не могли. Поэтому, чтобы не полагаться на авось, избавились от Реваковой.

– Да что вы такое говорите! – возмущённо проговорил Виталий. – Посмотрите на мои руки! – он резко вытянул руки навстречу Наполеонову. – Разве такими руками можно кого-нибудь убить?

– Руки как руки, – пробурчал Наполеонов. – Вы, гражданин Кукушкин, задержаны.

– Что значит задержан? За что?

– Пока по подозрению в убийстве Реваковой. А там будем разбираться.

– Но я не убивал её!

– Не убивали – отпустим, – бесстрастно проговорил Наполеонов и защёлкнул наручники на руках Кукушкина, забывшего их опустить.

– Подождите!

– Хотите сказать, что у вас есть алиби?

– Нет, – помотал головой Кукушкин.

– Тогда что?

– Я же не знаю, когда именно убили Лиду.

– Ночью два дня назад. Где вы были в это время?

– Дома! Я спал!

– Кто это может подтвердить?

– Вы издеваетесь? Конечно, никто.

– Мне очень жаль, – не моргнув глазом, солгал Наполеонов. – Идёмте!

– Я не хочу, – захныкал Кукушкин.

– Хочу, не хочу, прямо как малый ребёнок, идите, идите. – Следователь подтолкнул Кукушкина к выходу, спросил: – Где ключи?

– Там!

– Где там? – Наполеонов окинул взглядом поверхность тумбочки, увидел ключи, взял их и, вытолкнув хозяина за порог, закрыл дверь.