Месть Лисьей долины

– Девочка, вы что, сами не видите? – обиделось дитя. – А что вы делать собираетесь?

– Тебе лучше не знать, – мрачно сказала я, – особенно если ты девочка. Дуй отсюда. И вообще – иди лучше к толкиенистам, у них там как раз нехватка эльфов.

Перед дверью, за которой остался Алекс, я остановилась и прислушалась. Внутри было тихо. Я достала телефон, поиграла с настройками и опустила в карман. Потом выдернула стул и распахнула дверь. Соваться внутрь я предусмотрительно не стала, и правильно – просвистел пожарный лом и вонзился в гнилую половицу.

– Извини, я тебя недооценила. Ты, оказывается, и правда опасен, – сказала я, входя и беря матросика за горло. Алекс всхрапнул и завел глаза. Я ослабила хватку и толкнула его на кровать.

– Она сама со мной пошла! – прокашлял блондин. – На шею вешалась, блин. Не мог я ей отказать! Меня бы вышвырнули с работы, вы ж понимаете. Где я такую еще найду?

– «Такую» – это доверчивую и наивную? – уточнила я, запирая за собой дверь уже знакомым способом – стулом, продетым в ручки.

– Такую – это богатую сучку, которой скучно, – оскалился Алекс. – Эй, вы зачем дверь заперли?

– Это чтобы нам никто не помешал, – задушевно протянула я. – Для создания интимной обстановки, понимаешь?

Он с присвистом задышал сквозь сжатые зубы.

– Я ничего не делал! – наконец выдавил из себя Алекс.

– Я знаю, кто ты, Шамраев, – жестко сказала я. – Так что не виляй. А теперь расскажи мне в подробностях, чего именно ты не делал.

Голубые глаза матроса впились в меня, словно Алекс пытался прочесть мои мысли. Затем лицо блондина скривилось:

– Знаю я, чего вы мне паяете. Вы на меня убийство Аркадия Станиславовича повесить хотите.

– Сообразительный какой, – усмехнулась я.

– Да не в курсе я, кто его грохнул! – заорал Алекс. – Меня менты уже трясли, а мне и сказать нечего. Яхту я, как обычно, приготовил, баки залил, продукты и воду освежил, даже вина бутылочку запаковал – все, как Аркадий Станиславович любил. И ушел. А оно рвануло…

Матрос с тоской взглянул на потолок, где потрескивала еле живая лампочка.

– Конечно, настоящего киллера искать – дело тухлое, а я вот он, – сплюнул матросик. – Удобный кандидат. И папашу приплели…

– То есть ты не отрицаешь, что ты сын того самого шофера, погибшего шесть лет назад с родителями близнецов? – уточнила я.

– Чего мне отрицать? – удивился Алекс. – И так все, кому надо, знали об этом. Это вы чужая, вот для вас это была новость.

– Значит, неприязни к семье Горенштейн ты не испытывал?

– Да вы что? – изумился матрос. – Они матери пенсию платили по потере кормильца, потом меня в техникум устроили за взятку, только я учиться не хотел и вылетел скоро. Тогда Аркадий Станиславович меня к себе на «Счастливчик» взял. – Алекс Шамраев подумал и добавил: – Мне моя жизнь очень нравилась. Зачем бы я стал сам себе гадить? А теперь у меня вся биография под откос пошла.

– Это почему?

– Яхты-то больше нету, – хмыкнул юноша. – На фига тогда матрос? Анна Валерьевна под парусом не ходит, другую яхту покупать точно не станет. И девкам это ни к чему.

– А Вадим? – вдруг вспомнила я про хозяйского сына.

– Кто? А, жирный. Ему вообще все по барабану. Только мечтает, как за бугор свалить, родину кинуть.

Я смерила патриота Шамраева холодным взглядом и сказала:

– Так, вот про «девок» давай поподробнее. Особенно про твои шашни с Валентиной.

– А я чего? – пошел на попятный матрос. – Я ж говорю – сама на шею вешалась, проходу не давала! «Давай, – говорит, – убежим и станем жить как муж с женой!» – пропищал матрос, изображая Тину.

– Не похоже, – отрезала я. – Не верю, уж извини. Тина Горенштейн, конечно, девушка избалованная и своенравная, но на такую глупость даже она не способна. Это ведь ты ее уговорил бежать с тобой?

Алекс пошнырял взглядом по комнате, но мы были одни, и матрос слегка расслабился.

– Ладно, скажу. Но имейте в виду, если вы меня в суде прижмете, буду все отрицать, ясно? Да, девку хозяйскую я сманил. Когда менты меня за жабры взяли, я понял, что теперь мне покоя не будет. Да еще Анна Валерьевна на меня волком смотрит. А она знаете какая злопамятная? Я перед ней как яйцо на тарелке – чпок, и нету меня. Вот я и решил, что пора когти рвать. Сбежал, в сквот вписался, а потом посидел, подумал – а дальше что? За границу смыться – денег нету. Жилье снять – денет нету. Бабу новую найти и к ней вписаться – денег нету. Не с этими же лохушками…

И Алекс кивнул на белобрысый парик Дейенерис, валявшийся на полу.

– И ты позвонил Тине?

– Только свистнул, она прибежала, – сверкнул зубами блондин. – У друга тачку одолжил, привез ее сюда. Она давно верещала: «Какая у тебя жизнь интересная!» Вот я и дал ей нюхнуть… интересной жизни. А она мне рожу расцарапала. – И матрос продемонстрировал раненую щеку. – И не надо на меня так смотреть! – вдруг заорал Алекс. – Всякому хочется свой кусок счастья урвать.

– Кто ударил охранника? – Я резко сменила тему разговора.

– Чего? – не понял меня блондин.

– Кто ударил охранника по голове бутылкой – ты или она?

Матрос расплылся в ухмылке: