Месть мажора

— Мама! — опустив голову вниз, увидел мальчика. Дети бывают такими маленькими? Он говорит, вполне понятно, разборчиво. Сколько ему? Мальчик дёргал Гелю за подол. Она подняла его на руки. Он посмотрел на меня. Я опешил. Мне не нужны никакие разъяснения, доказательства, он был моей копией, таким же, каким я был в детстве. Эти хитрые серые глаза смотрели на меня с интересом, чуть длинноватые волосы с крупными кудрями. Он повернулся к Геле.

— Мама! Я хочу титю! — улыбнулся. Я тоже хочу. Он дёрнул платье вниз, и я увидел часть упругой груди. Зажмурился от того, как застучали в голове тысячи молоточков. Втянул воздух, пытаясь остановить пожар внутри. Я до жути её хочу. Она мать моего ребенка.

— Ты кормишь грудью?

— Да, Мишенька не хочет отвыкать.

— Как я его понимаю, — прошептал тихо. Но она услышала, ее щеки стали пунцовыми. Как она в себе это совмещает? Соблазнительную женщину и невинность?

— Извини. Ты мог бы подождать. Я сейчас. Отойду ненадолго.

— Геля, нам нужно поговорить.

— Я знаю.

Несколько минут слонялся по салону. Не мог больше ждать. Да и в ее кабинете будет удобнее разговаривать. Пока ее сотрудницы переключились на покупателей, пошел в том направлении, куда ушла Геля. Её кабинет нашел быстро. Дверь была приоткрыта, схватился за ручку и замер.

Геля сидела на диване, вполоборота ко мне. Миша сидел на коленях, лицом к ней. Он так жадно причмокивал, что у меня образовалась слюна. Она была голая по пояс, полная грудь, с остро торчащими сосками, я помню их вкус, как я любил играть с ними, доводя Гелю до экстаза. Теперь она принадлежит моему сыну.

Он так похож на меня. Из одной пьет, другую пощипывает. Жадный мальчик.

Миша повернул ко мне голову, улыбнулся, не прекращая своего занятия. Он словно говорил: она моя, не раскатывай на нее губу.

Смешок сам собой вырвался из меня. Геля вздрогнула, повернулась ко мне и прижала сына к груди, словно защищая, совсем не обращая внимания на то, что я бессовестно пялюсь. Потом спохватилась, покраснела, прикрыла грудь руками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 46

Геля

Как он посмел?! Кирилл как всегда обезоруживает своей наглостью. Это ж надо! Заявиться в мой кабинет и стоять, таращиться, пока я кормлю Мишеньку!

Этот взгляд расплавленной стали, я его помню, так он смотрел на меня, когда был на грани, не будь тут ребенка, толкнул бы меня на стол, задрал юбку и вошёл бы одним толчком.

Картинка такая яркая, желание кипящей лавой распространяется во всем теле. И я почти схожу с ума, мечтая, чтобы он так сделал. Это забытое чувство животной похоти, берет в плен, во рту сухо, облизываю губы. Взгляд Кирилла перемещается на них. Трясу головой, прогоняя морок.

— Какого… — осекаюсь, надеваю платье, не помогает, он ТАК смотрит, чувствую себя голой. — Я же велела тебе ждать там! — он закатывает глаза.

— Велела она мне! Я не твой Андрюша, командовать собой не позволю, — и как ни в чем не бывало, проходит в кабинет, садится рядом. Диван прогибается. Меня окутывает его запах, начинаю волноваться.

— Привет, — он улыбается Мише так искренне, что в груди щемит. Они так похожи.

Миша прижимается ко мне, смотрит на Кирилла из-под нахмуренный бровей. Сын не любит, когда у него забирают его еду. И я не завидую Кириллу.

— Ангелина нам нужно поговорить, — говорит жестоко, он расстроен. И, кажется, Кирилл всё понял. Тем лучше. Значит, он знает. Я, правда, хотела его подготовить, но он не маленький, переживет.

В кабинет заходит Лали и с укором смотрит на Кирилла.

— Лали, присмотри за Мишенькой. Нам с мистером Зверевым нужно поговорить.

Лали уводит Мишу. Я встаю, разглаживаю складки на животе. Кирилл откинувшись на спинку дивана, расставляет широко ноги. Он ведёт себя, как хозяин. А я чувствую себя его подчинённой. Он изменился, сейчас он стал больше похож на своего отца.

— Не расскажешь, как так получилось, что ваш с Андреем сын так похож на меня?

— Ты знаешь ответ. Он твой. — Кирилл встаёт, засунув руки в карманы, приближается ко мне. Он выглядит обманчиво спокойным. Его глаза полыхают. Я пячусь и упираюсь попой в край стола, сжимаю дерево руками. Сердце колотиться, как при аритмии. Я его боюсь. Он слишком близко, нарушил мои границы. Склонив голову шепчет:

— И как же так вышло, что я узнаю об этом только сейчас. А, Белка? — мое старое прозвище делает меня ещё ранимей. Я не могу выдержать его взгляд, смотрю в расстегнутый ворот рубашки. Я помню каждый миллиметр его тела, знаю лучше, чем тело мужа. Очертания его словно на подкорку мне записаны.

Интересно, сильно изменилась его грудь, которая ощущалась, как каменная? Так же пойдут по коже мурашки, если я проведу ноготками? И почему я думаю об этом сейчас? Это непозволительные мысли для замужней женщины.

Вспомни, как он с тобой поступил! Как ты застала его с другой, то видео, как он унизил меня перед кучкой мажоров.

Злость распирает грудную клетку, теперь я могу смотреть ему в глаза без страха.