Месть - мое личное дело

Пока Конни здоровалась с несколькими тощими манекенщицами из агентства Антона Липсека, я успел пробиться к стойке. Мне срочно потребовалось что-нибудь выпить. Кроме того, оттуда можно было рассмотреть весь зал. В конце помещения находилась узкая дверь, косо висевшая на одной петле. К ней был прибит отрывной календарь. Как только дверь открывалась, его листики начинали порхать подобно бабочкам. А порхали они беспрестанно, потому что дверь постоянно открывалась и закрывалась. И проходили через эту дверь только мужчины в смокингах и дамы в вечерних туалетах.

Конни отыскала меня глазами и направилась в мою сторону.

— Эта первая комната — что-то вроде забегаловки, Майк. Мне сказали, что там несравненно лучше.

Я взял ее под руку, и мы миновали дверь с календарем. Там нас поджидал сюрприз: мы оказались в помещении с косыми стенами, которые были сконструированы таким образом, что следующую дверь можно было открыть лишь тогда, когда закроешь первую.

А дверь-то, оказывается, висела не косо и не на одной петле… Все это было маскировкой. На самом деле дверь была солидная и массивная, со звуконепроницаемой обивкой, а маленькая каморка с косыми стенками заканчивалась другой дверью, ведущей непосредственно в бар. Зрелище, представшее перед нашими глазами, действительно было достойно внимания.

На оборудование бара было наверняка истрачено больше сотни тысяч долларов. Такие же суммы, видимо, были в карманах людей, которые располагались в креслах у бара и за столиками. В зале царил полумрак. Горел лишь один прожектор, направляемый на обнаженную танцовщицу, извивающуюся змеей. В тот момент, когда мы появились, она как раз демонстрировала заключительную часть стриптиза. Само по себе обнаженное тело этой танцовщицы не очень-то возбуждало, но весь процесс последующего одевания был представлен весьма искусно. Одевшись, она выскользнула из-под луча и подсела к какому-то лысому старичку, который был очень польщен таким соседством. В честь этого знакомства он заказал бутылку шампанского.

Теперь мне стало ясно, почему тянуло людей в этот бар. Сверху донизу стены были увешаны фотографиями девушек в самых разных позах и во всех стадиях стриптиза. Надписи на фотографиях были посвящены человеку по имени Клайд. Оркестр заиграл танцевальную мелодию. Один из провинциалов пригласил Конни, оставив мне взамен «свое сокровище», которое сразу же принялось прижиматься ко мне. К половине двенадцатого бар был так забит, что яблоку негде упасть. Стоял такой шум, как будто мы находились в палате буйнопомсшапных. Одному из наших спутников — его звали Андреу — захотелось чего- нибудь новенького. Поднялась одна из девушек и заговорила с кельнером. Тот подошел с ней к столу и о чем-то спросил Андреу, при этом показывая на нишу в стене, перед которой висел занавес.

— Сейчас кое-что начнется, малышка, — проронил я.

— Что? — удивилась Конни.

— Старый трюк. У них есть еще одна комната для запрещенных игр. Поэтому кельнер и напустил на себя такую таинственность.

— Ты шутишь?

— Сейчас сама убедишься.

— Любопытно…

Все поднялись и направились к нише. Я вспомнил про Честера Вилера и спросил себя, а не шел ли он по этому же пути. Он приказал прислать 5000 долларов. Зачем? Чтобы играть или выплатить проигрыш? В рулетку можно продуть целое состояние. Может быть, он по этой причине и покончил счеты с жизнью? Из-за несчастных пяти тысяч? Но ему необязательно было расплачиваться с долгами. Ресторан бы закрыли — достаточно сообщить об этом в полицию, — и он мог бы ни о чем не заботиться.

Одна из девушек обернулась и крикнула:

— Хэлло, Клайд!

Сухопарый парень в смокинге улыбнулся ей и продолжал обходить столики. Ухмыльнувшись, я сказал Конни, чтобы она шла вперед вместе с остальными, а сам небрежной походкой направился к Клайду.

— Надо же, да ведь это Дикки, мой старый дружище! — обрадовался я.

Он стоял, нагнувшись над одним из столиков, но я заметил, что при звуке моего голоса у него сразу напряглись все мышцы. С показным спокойствием он закончил здороваться с посетителями за столиками. Свет в зале погас, вспыхнул прожектор, и на танцплощадку выпорхнула следующая исполнительница стриптиза. Тем временем я раскурил сигарету.

Наконец, Клайд повернулся и уставился на меня жабьими глазами.

— Что ты здесь вынюхиваешь, ищейка?

— Увы, как раз об этом я собирался спросить тебя, сынок.

— Вы и так пробыли тут достаточно долго, а теперь убирайтесь!

И он продолжил свой путь среди столов, приветствуя гостей словом или улыбкой. Он подошел к стойке. Бармен поставил ему выпивку. Я встал перед ним и пустил в его морду струю дыма.

— А у вас здесь очень мило, — заявил я.

Его глаза метали молнии.

— Вы что, не слышали, что я вам сказал?

— Ваше распоряжение я сумел понять, но, к сожалению, вы путаете меня со своими подчиненными, пляшущими под вашу дудку.

— Что вам тут нужно?

Я затянулся поглубже, и он вновь погрузился в клубы дыма.