Месть Мориарти

Дорогой сэр,

Устроились мы здесь хорошо. Пьер по-прежнему пьет как рыба, но ежедневно посвящает работе четыре часа. Постоянно пытается изыскать какие-то причины, чтобы увильнуть от дела, и жалуется на свет — мол, здесь он не такой, как нужно, — но я ему спуску не даю, и дело продвигается. Наблюдать, как он работает, одно удовольствие, и в отношении результата у меня сомнений нет. Доска была помечена в соответствии с вашими инструкциями.

Я также слежу за тем, чтобы он не смылся за границу. Сопровождаю его каждый раз, когда он идет посмотреть на оригинал. Можете быть спокойны — все будет так, как вы приказали.

Остаюсь, сэр, Вашим покорным слугой,

Г. Аллен

Глава 5 ДЕЛО СО ВЗЛОМОМ

Лондон:

понедельник, 16 ноября — понедельник, 23 ноября 1896

Нужное место братья Джейкобс нашли в Бермондси. Какое-то время помещения здесь использовались частично под склад и частично под офисы для занимавшейся бакалеей торговой сети, которая обанкротилась около года назад.

Несколько месяцев зданием никто не интересовался — в первую очередь по причине неудачного расположения, поскольку участок оказался сырым и выглядел бесперспективным с точки зрения расширения. Впрочем, выбор его под бакалейный склад тоже представлялся не слишком удачным — сзади к нему подступала свалка. И тем не менее место имело свои достоинства: находилось в стороне от коттеджей, имело небольшой двор и конюшню, а решетки и замки на дверях и окнах сохранились в целости.

Немного поторговавшись, Бертрам Джейкобс уплатил двести фунтов стерлингов профессорских денег, и сделка была оформлена в самое короткое время. Затем Ли Чоу привез откуда-то с дюжину своих желтолицых братьев, которые за несколько дней выдраили все помещения до блеска, добавив кое-где свежий мазок краски, а Харкнесс, профессорский возница, доставил двумя заездами кое-какую дешевую мебель.

В течение недели, предшествовавшей возвращению Эмбера в Эдмонтон, Спир лично проследил за тем, чтобы «черная мария», сборка которой велась в ближайшей конюшне, была доставлена во двор, после чего в субботу уже сам Профессор явился в Бермондси с инспекторской проверкой и вынес заключение: все неплохо при условии, что те, кто здесь останется, смогут выдержать вонь, распространяемую находящимися поблизости дубильнями и сыромятнями.

К этому времени Терремант уже привлек к делу еще нескольких экзекуторов, а здание оборудовали кухней и всем необходимым для готовки, в том числе и продуктами.

Наблюдение за ювелирным магазином на Корнхилле продолжалось с неослабным вниманием, а Спиру даже удалось раздобыть несколько комплектов полицейской формы.

В ночь на понедельник, 16-е, Эмбер взял саквояж с позаимствованным у Болтона инструментом, доехал на кэбе до Энджел-стрит и прошел пешком остаток пути до убежища Шлайфштайна. По пути он успел заметить Хромого; Сим Чучело тоже был на месте, предлагал припозднившимся прохожим свои болячки; неподалеку несли вахту Слепой Фред и Бен Таффнел. Если не считать их, Эмбер остался один и мог полагаться только на себя. Потянув за грязный шнурок звонка, он еще успел подумать о Боб Шишке и всех тех, кто образовывал невидимую паутину, по которой должен был пройти сигнал опасности. И еще ему вспомнились последние, напутственные слова Мориарти, сказанные перед тем, как он вышел из дома на Альберт-сквер.

— Приведешь мне Шлайфштайна и никогда больше не будешь нуждаться в деньгах. Подведешь — и они тебе больше не понадобятся.

Дверь открыл Франц.

— Значит, на этой неделе?

— В пятницу ночью, — ответил Эмбер, закрывая за собой дверь.

В пятницу, 20 ноября, весь день шел дождь. Не изморось, обычная для Лондона в это время года, но настоящий ливень, обрушивший на город водные потоки, раскатившийся по главным улицам и затопивший узкие переулки. Ручейки превратились в речушки и водопады, низвергавшиеся с крыш, переполнявшие сточные канавы и создававшие настоящий хаос там, где дороги оставались немощеными.

Транспорт почти остановился из-за пробок в так называемых бутылочных горлышках; пешеходы же прокладывали путь по улицам с решительностью солдат, бросающихся на неприятельские штыки.

Ближе к вечеру стихия немного ослабила натиск, но к этому времени все, кто имел несчастье оказаться на улице, промокли до нитки. Все, но не Боб Шишка.