Месть невидимки

«Дорогой Майкл!

Два дня не могу найти тебя. Вынужден прибегнуть к помощи посольства. То, что я хочу сообщить тебе, — того стоит. Мы с тобой, Майкл, — убийцы. В самом прямом смысле этого слова. И ты, и я, оказывается, имеем самое прямое отношение к гибели принцессы Дианы и ее друга Доди-аль-Фаяда. Их смерть, как стало известно от компетентных источников, представивших мне секретную информацию, была спланированным убийством. Причем, злоумышленники, как явствовало из документов, использовали для этого (привожу дословно) „новый вид оружия, на расстоянии воздействующего на поведенческие функции человека“. Его, это оружие, по утверждению информаторов, разработал английский профессор Гарвей Моррисон на основе выкладок, изложенных в статье „Мгновенное, или одномоментное, искривление ткани времени и его воздействие на психику и восприятие реальности“, опубликованной в журнале „Курьер науки“. Я был в шоке. Хорошо, мы с тобой решили не издавать твоей монографии. И хорошо, что на конгрессе ты выступил с обтекаемым сообщением. Признаться, я ругал себя за то, что напечатал тогда ту статью. Мне следовало оттуда кое-что убрать. Но я этого не сделал. И Моррисон, надо отдать ему должное, пожалуй, единственный из всех ученых-психиатров обратил на нее внимание и воспользовался ею. Правда, воспользовался не лучшим образом. Кроме того, он знал, против кого применят эту страшную новинку, созданную им по твоей подсказке и по моему попустительству. Даже если Моррисон не знал, он мог догадаться, потому что с ним вели переговоры члены королевской семьи…

И еще, по тем же каналам информации я знаю: к тебе напросился и едет Моррисон. Это, конечно, не мое дело, но будь осторожен. Лучше всего под благовидным предлогом отказаться от встречи с ним…»

— Какой кошмар! — побледнела Инна.

— Потрясающий кошмар, — согласился он.

— Неужели в ее гибели есть твоя вина?

— По всей видимости, — о чем-то задумавшись, отстраненно говорит он.

— Где Баку… Где Париж… Где ты… Где они… Не могу поверить, — потерянно лепечет она.

— Расщепивший атом, глядя на Хиросиму, наверное, тоже не видел своей вины.

— Ну ты еще сравни себя с Оппенгеймером и Сахаровым.

— А что?! — взъерошился Караев. — То, что создал я, — пострашнее бомб. Не зря Моррисон рвется сюда…

— Какой фрукт, а? Тут же подладил твою идею под убийство, — возмутилась Инна.

— Я сейчас отобью ему телеграмму — «Не приезжай, меня не будет».

— Правильно, — поддержала жена. — Здесь своих негодяев хватает.

— Еще неизвестно, кто из нас больший негодяй. Я, рассказавший, как сделать, или он, сделавший, — вступился за Моррисона Караев.

— Брось! — перебила Инна. — Только не вырабатывай в себе комплекс вины.

Караев хмыкнул.

— Видишь ли, мое изобретение делает бомбы и ракеты обыкновенными дубинками первобытного человека… Оружием дремучего прошлого.

— С чего бы это?

— Все создаваемое для войны, Инна, создавалось, чтобы как можно больше разрушить и как можно больше убить… А тут совсем другое. Даже маленькое государство, владея таким изобретением, может без особого кровопролития поставить на колени любую атомную державу, влиять на политиков и политику, если надо, заменять их угодными тебе и разладить самую отлаженную военную машину… Станет возможным сделать так, чтобы захватчики уничтожали самих себя.

— Не поняла. Массовый суицид?