Месть невидимки

Шел первый час ночи. Кружилась голова, и липли друг к другу веки. Эти рауты с пустыми разговорами и спасительными от них напитками надоели ему до чертиков. Он стягивал с себя одежду, как кожу, и бросал куда попадя. Скорей бы в постель. Скорей бы уснуть. А чтобы никому не вздумалось разбудить его с предложением скоротать ночку у стойки за пустой болтовней, он отключил мобильный телефон, а аппарат внутренней связи сунул под подушку. Наверняка этот приставучий и бесцеремонный психиатр из Хьюстона захочет достать его и здесь…

«Теперь не достанет», — укрывшись с головой одеялом, с облегчением вздохнул он.

Сон сморил его сразу. Но охмелевший мозг не отпускал его в глубокое забытье. Он и во сне никак не мог отвязаться от назойливого хьюстонца. Его фермерская привычка разговаривая тыкать в плечо или в грудь страсть как раздражали его. Он несколько раз, выхватывая из кстати подставленного официантом подноса бокал с напитком, ускользал от него. Но хьюстонец опять и опять настигал его и тыкал его то в плечо, то в грудь.

«Смотри ты, — в полудреме говорил он себе, — его ручища не дают покоя и во сне». Потом он сообразил, что его действительно толкают в плечо. И причем бесцеремонно.

— Сэр… Сэр… — раздавалось над его ухом. — Просыпайтесь…

Он открыл глаза. Над ним склонилось лицо незнакомого человека.

— Кто вы? Как вы здесь оказались? — не совсем проснувшись, спросил он.

— Доктор Маккормак, я сотрудник ЦРУ, — назвался незнакомец. — Вас просит к себе Дэнис Кесслер… Срочно. Очень срочно.

— Где он?

— У себя.

— Как же я могу прямо сейчас? — удивился Маккормак.

— Нас ждет вертолет, — успокоил незнакомец.

— А что случилось? Что за спешка?

— Не знаю, сэр. Мне приказано немедленно доставить Вас…

— Который час?

— Без четверти два.

Он спал час с небольшим. Неужели нельзя было подождать до завтра? Маккормак хотел сказать это, но раздумал. Шеф ЦРУ по пустякам беспокоить не станет. Значит, нужно. И наверное — по поводу Караева. Другого повода звать его в столь поздний час не было.

Одно из трех: либо ему стало доподлинно известно, что Майклу удалось встретиться со своим Президентом и получить добро на исследования, что исключало его приезд в Америку; либо профессор Караев попросил через посольство политического убежища; либо с ним произошла какая-то неприятность. А может, ни то, ни другое и ни третье… Но в том, что вызов был связан именно с Майклом, Маккормак нисколько не сомневался.

Без двух минут четыре Эм вместе с сопровождающим вошел в приемную Кесслера. Дежурный тотчас же доложил об их приходе. Через пару минут дверь распахнулась, и из кабинета, оживленно беседуя, вышли человек пять бодрячков.

«Ну и ну, — удивился Маккормак, — за окном тьма тьмущая, вот-вот начнет светать, а они — как огурчики с грядки: сна ни в одном глазу».

— Проходите, сэр, — пригласил дежурный.

Одетый с иголочки, Дэнис выглядел точно так же, как те бодрячки. И, казалось, был в отличном расположении духа. Сразу же вслед Маккормаку в кабинет внесли поднос с великолепно пахнущим кофе.

— Думаю, не откажешься, Эм, — крепко пожав руку, кивнул он на кофейный сервиз.

— Спрашиваешь… Иначе засну, как лошадь — стоя…

— Не заснешь, — пообещал Кесслер, усаживаясь за журнальный столик и, дождавшись, когда за человеком, принесшим кофе, закроется дверь, добавил:

— Сон как рукой снимет. Почище кофе.

— С Майклом что случилось? — предположил он.

— Не случилось, а произошло, — горестно вздохнув, Дэнис протянул ему лист бумаги. — Читай.