Месть невольницы. Истинная для дракона

Эммили понимала, что ею движет жалость, так густо перемешанная с любовью и благодарностью, что выяснить, что было первичным, уже невозможно. Ощущение, что она нужна ему и Аману позволяло жить дальше, бороться, решать что-то. Кроме того, младший принц не только ждал от неё теплоты, но и щедро делился своей. Тогда она считала Азара чудовищем, не называла его имени. Единственной её опорой был он — законный наследник, ставший изгоем. Молодой мужчина, внутри которого жил маленький мальчик, который просил её впервые обнять его, чтобы узнать, что это такое.

Она смотрела на него и видела своё отражение. Видела свою боль. Свои страхи. Свои сомнения. Он был такой же частью её, как и Аман. Но если родство с сыном было по крови, то с принцем её связывало родство душ.

Арсель был одновременно и частью, и хранителем её души. Не позволял опускать руки, оказывался рядом в сложный момент, говорил те слова, которые были способные если не залечить её раны, то уменьшить их боль.

И в ответ он получал то же. Её тепло восполняло ему нежность матери, доверие брата, сильное плечо отца, первую любовь девушки, понимание сестры. Кем они были друг другу? Всем. Каждый из них был готов отдать самое дорогое, даже жизнь, за другого или Амана.

Это не было влюбленностью, страстью или любым другим чувством, которое присуще парочкам. Эммили иногда задумывалась о том, что её как раз и погубил водоворот чувств к Азару. С Арселем было всё иначе — спокойно, уютно, комфортно.

Честно. Что главное.

Могли ли быть они вместе? Могли. Если бы она не была сломана прежде. Если бы не успела встретить отца своего ребенка. Теперь же девушка смотрела на вещи трезво. Дело даже не разнице в возрасте, не так и сильно он был младше её, скорее она понимала, что не сможет дать ему того, что так сильно ждет от отношений его горячая недолюбленная душа. Ему нужны были эмоции, ураганы страстей, от которых он, не задумываясь, отказался бы ради ради неё. Но зачем?

Хотела ли быть Эммили чьей-то? Не хотела. Уже была однажды и на тот момент не могла представить вновь. А делать из младшего принца вечную «таблетку» было несправедливо. Ведь он достоин гораздо большего…

В тот день Арсель рассказал ей, что в саду от него сбежала служанка, с которой он хотел познакомиться, и сильно переживал по этому поводу. Он уже давно вырос, но ребенок в нём всё так же жаждал любви и нежности, пусть и уже другими способами, он искал её как нечто, что способно даровать ему внутренние силы. Каждый раз, стоило Эммили проявить к нему теплоту, он тянулся к ней как привязанный. И она старалась давать ещё больше, сколько могла.

Эта ситуация расстроила его так, что даже пальцы вздрагивали, которыми он хватался за подоконник, скрывая свои чувства. Но она всё равно видела его неуверенность в себе, которую он прятал ото всех кроме неё, его недовольство собой и уверенность, вбитую годами, что его невозможно любить.

Они часто болтали по вечерам, уложив Амана спать, поэтому и сегодня Эммили пришла к нему на чашку чая, как обычно. И снова видела, что он не находит себе места. И не то чтобы ему так понравилась та девушка, просто он верил в то, что так в его жизни будет всегда и сам завел разговор про отношения.

— Эммили, а ты хочешь семью? Прямо с мужчиной, мужем.

— Нет, Арсель, я никого не смогу полюбить больше, а без любви это ни к чему. Мне никто не нужен.

— Не говори так, ты красивая и очень хорошая, тебе нельзя быть одной.

— А тебе можно?

— Я урод.

— Ты красавчик, Арсель, прекрати напрашивается на комплименты. Это на мне клеймо позора, не забыл?

— Мне плевать. И всем тоже. Ты очень, очень красивая... — Он провел костяшками пальцев по её скуле. И это было так просто, без подтекста. — Ты не знаешь, но я полюбил тебя с первого взгляда. Сначала как просто кого-то близкого, родного. Потом как девушку... — Его рука легла на её плечо, прошлась по нему и спустилась на талию. — А я нравился тебе хоть немного? Хоть самую чуточку?

— Ты замечательный...

— Мне неловко говорить тебе это, но… Стань моей женщиной? Я мечтал об этом с момента, когда увидел тебя вновь. Ты невероятная.

— Что?

— Ты слышала, Эммили. Я хочу этого с тобой.

— Я просто первая, кто проявил к тебе заботу и внимание, прошу не путай это...

— Но я люблю тебя!

— Я тебя тоже, но это другое. Когда ты сам почувствуешь, ты поймёшь разницу.

— Я всегда был никому не нужен, меня никто не любил и не полюбит, кроме тебя.

— Это не так.

— Дослушай, пожалуйста. Я знаю, что ты жалеешь меня. И мне ужасно, правда ужасно, просить тебя о таком. Но только с тобой я чувствую себя нужным, любимым. Мне так хочется узнать, каково это…

— Ты встретишь девушку, влюбишься, она полюбит тебя и тогда...

— Я в это не верю. Но даже если так. Мне нужна ты. Разве станет кто-то прикасаться ко мне как ты?

— О, Великий! Арсель, ну конечно...

— Ты меня не хочешь... так?

— Меня скорее в принципе пугает мысль о близости с кем-то.

— Я буду делать всё, что скажешь, как скажешь.

— Я не хочу лишать тебя шанса на нормальные отношения.

— Но я нравлюсь тебе?

— Конечно.